Лик Черной Пальмиры. Владимир Васильев

где была расположена квартира Ласа:

      – Неужели…

      – Нет, не ваш сосед, – буркнул вампир, глядя в пол левее себя. – В Строгине урод один завелся. Девчонок насилует. Двенадцать жертв за два месяца. Поседеет он у меня сегодня, гнида…

      Действительно, было бы жаль, если бы слепой жребий охотничьих вампирских лицензий избрал очередной жертвой музыканта за стенкой – личность в высшей степени неординарную и по-своему симпатичную.

      – Ну, что ж, – с некоторым облегчением вздохнул Лайк. – В таком случае доброй охоты, Иной.

      Константин повернулся к окну и встал коленом на подоконник. Потом бросил через плечо:

      – Возвращаю вам приглашение зайти…

      – Да ничего, – миролюбиво отозвался Лайк. – Уж мы-то переживем… твой неожиданный визит.

      Секундой позже из окна выпорхнула крупная летучая мышь и растворилась в ночном небе Москвы.

      – Н-да, – философски заметил Швед. – Сложная штука – жизнь. Даже применительно к нежити.

      – Все мы в определенном смысле нежить, дружище. Люди столько не живут. Да и не жизнь это, спроси у любого старого Иного. Со временем поймешь.

      Лайк стряхнул пепел прямо на паркет и скомандовал:

      – Всем спать.

      Глава третья

      К утру, невзирая на поздний финиш и приличные дозы спиртного, вся команда выглядела на удивление бодро. Даже Симонов, обыкновенно маявшийся похмельем до волевого решения ожить методом Иных. Ефим добровольно возложил на себя функции пивного менеджера-курьера – при размерах служебной квартиры таковой очень даже не помешал. Желающие некоторое время отмокали в двух циклопических ваннах и двух душах. Легкий завтрак из все той же, более похожей на закуску, снеди, сигарета перед звонком Шагрону (оказалось занято) и мысли о новой сигарете после звонка…

      А потом Лайк неожиданно для спутников провалился в сумрак, причем куда-то в самую глубь, где даже Ираклию было непросто его отследить. В сумраке шеф киевлян пробыл совсем недолго, почти сразу вернулся и сказал, обращаясь к стене:

      – Входите уж…

      В стене немедленно прорезался портал. Светлый. Из слепящего сияния в комнату вошли двое – наблюдатель Алексей Солодовник и мужчина неопределенного возраста, в котором немедленно опознался Светлый маг экстра-класса.

      – А, – голос Лайка враз стал ехидным, но не слишком, без перебора, – Пресветлый Гесер! Велкам, велкам!

      – Не юродствуй, Тавискарон, – буркнул тот, кого назвали Гесером.

      – Разве я юродствую? – делано удивился Лайк. – Тебе ведь всегда было приятно, когда тебя именовали не просто каким-то там Гесером, а Пресветлым Гесером.

      Гесер взглянул на Лайка нехорошо:

      – По крайней мере я не скрываю своего имени.

      – Да что имя, – фыркнул Лайк. – Можно подумать, оно у тебя одно на весь срок. К тому же, если мне не изменяет склероз, местный молодняк обращается к тебе не иначе как Борис Игнатьич.

      На этот раз Гесер просто промолчал.

      – Ну, ладно. – Лайк закурил и пустил в потолок несколько дымных колечек. – Чем обязаны