Волчья натура. Владимир Васильев

надо стараться. Надо просто немедленно – слышите? Немедленно! – пойти в полицию и рассказать. Или хотя бы позвонить.

      – Немедленно? Но на дворе ночь!

      – Какая разница! Вы понимаете о чем идет речь? Хищники! Не Земле уцелели люди-хищники! Ночь, день, какой вздор…

      В трубке вдруг послышался какой-то посторонний звук – глухой удар, а потом – протяжный всхлип. Снова грохот, словно телефон уронили. Хорст слушал это, затаив дыхание, изо всех сил прижимая трубку к уху, потому что руки заметно дрожали.

      Потом стало тихо, и другой голос спокойно и внятно произнес:

      – Алло, с кем я говорю?

      Хорст издал невнятное сипение.

      – Кто вы? Назовите свое имя.

      В голосе неизвестного звенел лед. И Хорст страшно испугался. Он поспешно коснулся сенсора отбоя и испуганно отбросил трубку прочь от себя, словно собеседник мог просочиться по проводам и магическим образом выскочить из крохотного динамика здесь, в Берлине.

      Заснул он только под утро, после бесчисленных чашек кофе и мучительных размышлений.

      Что это был за звонок? Чей-то неумный розыгрыш? Или произошло то, о чем Хорст столько мечтал и так боялся – все вдруг поменялось местами, и одна из книжных историй вдруг шагнула в жизнь, а чьи-то глаза, жадно вглядываясь в строки, принялись следить за его, Хорста Штилике, полными грядущих опасностей похождениями?

      Сообщить в полицию, конечно, можно. Но какими глазами на него там поглядят? Вежливо спровадят в психушку? Самый вероятный вариант.

      Чем дольше Хорст раздумывал, тем сильнее сомневался, что его рассказу кто-нибудь поверит. И намерение зайти с утра в участок на Инхельхоффштрассе мало-помалу сходило на нет.

      В тот день Хорст Ингвар аб Штилике никуда не пошел. Проспал до обеда, совершенно не отдохнул, аппетит утратил напрочь и даже читать не смог, сколько ни старался. Выходные были испорчены безвозвратно.

* * *

      Будь Арчи не ньюфаундлендом, песок обжигал бы ему ступни.

      Он поглядел с мыса в море – прибрежная полоса кишела отдыхающими. Люди самых разных морфем барахтались и плескались в волнах – от малышей тоев и лхассо до гигантов сенбернаров, мастифов или двойников Арчи – ньюфаундлендов. Впрочем, нюфов в воде было как раз мало, да и те, на кого ни глянь, – спасатели.

      К тому же, Арчи вряд ли можно было назвать гигантом – он происходил из традиционно низкорослой линии ньюфаундлендов, из де Шертарини. Восемьдесят восьмое поколение.

      Мало кто в Европе… да что там в Европе? – во всем мире мог насчитать больше двух десятков поколений. Линий сорок-сорок пять могли похвастаться длиной в полсотни поколений; самой старой на Земле считалась линия овчаров-среднеазиатов ин Хасманди, насчитывающая шестерых живых представителей майората. Младшему исполнилось только девять. Старшему – Зайару Хаиду Мондиандазу Шен ин Хасманди недавно стукнуло девяносто семь. Без малого век.

      Арчи в этом году собирался отпраздновать двадцативосьмилетие; два сына (ну, и дочь еще) позволяли