Резиновая чума. Алексей Смирнов

и Петр Клутыч запросто может отправиться куда-то.

      Более того: он знал теперь, что именно этого и хочет существо.

      Чтобы он пошел с ним.

      Образ сгущался и наливался зеленью. Уже различались расширенные, невыразительные глаза, числом три штуки. Худые четырехпалые конечности. Округлый маленький рот трубочкой. Рахитичная грудь, скользкие болотные ребра, перепончатые ступни.

      «Хоть бы петух запел», – в отчаянии подумал Петр Клутыч.

      Существо приняло знакомую позу: голова повернута, смотрит в угол, да не в напольный, а в потолочный. Но только двумя глазами, а третий внимательно изучает Петра Клутыча. В запомнившуюся ночь тот просто не заметил этого третьего глаза, или тот не проявился, или не распахнулся – вот откуда взялось ощущение пристального, но неестественного, взгляда. Или нет: Петр Клутыч вцепился в простыни. Глаз плавал. Он путешествовал вкруг черепа, напоминавшего формой примитивное сердечко, которому не хватало любовной стрелы – ах, как бы такая стрела пригодилась, как бы она была к месту…

      «Что тебе, брат, до этого места?» – в черепе Петра Клутыча заскрипел бесцветный вопрос. Тот выпустил простыни и взялся за голову. Руки натолкнулись на непривычно гладкую кожу: Петр Клутыч, хоть и был достаточно молод, носил паричок, который снимал на ночь.

      Сейчас паричок лежал на стуле, подле постели.

      Без паричка Петр Клутыч был абсолютно лыс, не считая височков. Лет десять назад, когда ему отказала в ответном чувстве любимая женщина, у него выпали все волосы.

      Пришлось купить мышиного цвета паричок.

      «Ступай за мной, брат, к другим братьям, – настаивал голос. Глазастое существо предпочитало не говорить, как говорят нормальные и цивилизованные субъекты. Для усиления эффекта оно пользовалось телепатической волной. – Твои братья у нас».

      – У меня нет братьев, – твердо сказал Петр Клутыч.

      «У тебя много братьев», – возразил пришелец.

      – Я был один в семье, – настаивал тот. Очевидное заблуждение гостя вселило в него некоторую уверенность.

      Существо на секунду притормозило и прикрыло неугомонное око.

      «Дорогой мой человек», – сказало существо. Петр Клутыч очень не любил такого обращения. Оно звучало неестественно, и за ним, по его опыту, всегда следовала какая-то подлость. Достаточно услышать и выждать: глядишь – перед тобой, оказывается, и в самом деле не то инопланетянин, не то свинья.

      «Такие, как ты, нужны твоим братьям, – заявил пришелец, подумав. – Они уже начали строить новую жизнь. Они ни от кого не зависят и все решают своим… – Пришелец снова помедлил, собравшись было сказать „умом“, но в последний момент заменил это слово на „рассудок“. – Рассудком. Они частно предпринимают и вынимают барыш».

      Петр Клутыч вспомнил недавнее караоке. И человека в цветастой рубахе, певшего песню «Не нужен нам берег турецкий», которая очень нравилась Петру Клутычу. Спеть ее самостоятельно, прямо сейчас, он не отважился.

      «У твоих