История одного гоблина: Cимвол веры. Андрей Юрьевич Болотов

остановился, чтобы пристально посмотреть на черное пятно, висящее перед ним в воздухе.

      – Ты хотел вселиться в гоблина? – ужаснулся он.

      – Ну, я тогда подумал, что остальные расы жалко, а до этих мелких дикарей никому дела нет. Они же жестокие и кошмарные твари. Да и с колдунами других рас я бы и не справился, а шамана подловить во время путешествия в Шеол – плевое дело. Одним больше, одним меньше – никто и не заметит. Порвал бы связь с телом и занял бы его место, как ты научил. Только меня черт дернул начать следить за ним. Остальные были слишком уродливые или старые, а Гарб такой молодой, полный сил, хорошо сложенный, талантливый. Я почти в него влюбился, когда узнал получше.

      – Это точно, – хмыкнул минотавр и продолжил движение. – Признаться, я и сам уже как-то привязался к малышу.

      – Да, интересный он, – добавил Бурбалка. – Знаешь, я за другими гоблинами долго наблюдал, пока на его племя не наткнулся. Те на самом деле почти как звери. Эти хоть более-менее цивилизованные, а Гарб даже среди них выделяется. Ты-то его мало знаешь, а я насмотрелся. Он все время учится, представляешь? Такое даже у гномов нечасто бывает. Еще он честный, благородный и достаточно смелый, чтобы перебороть страх. В общем я сперва решил изучить его, а там уже не смог заставить себя причинить ему вред.

      – Насчет страха это я тоже заметил, – кивнул минотавр и яростно топнул копытом. – Только он за каким-то морским чертом завел меня в болото!

      Бурбалка быстро облетел пирата вокруг, обдав холодком, от которого у Каввеля шерсть сама собой вздыбилась на затылке.

      – Все ошибаются, уж тебе ли не знать, – укоризненно сказал призрак. – Гоблин для твоей же безопасности старался, а ты неблагодарность проявить хочешь.

      Тауросу обиженно засопел. Некоторое время он шел молча, и только чавкающая под копытами грязь нарушала болотную тишину.

      – А тебе я еще быка припомню, каннибал, – наконец придумал он, что сказать.

      Благодарность за спасение жизни не испарилась окончательно, но как-то сразу из искреннего чувства перешла в разряд долга.

      – Уже ж тысячу раз извинялся за ту досадную оплошность, – тут же без тени смущения парировал дух. – Ты сам-то веришь в одушевленность животных? Я точно нет. В Шеоле ни одного духа домашней скотины не видал. Даже ты там в виде тауросу был, а не как бык. У вашего брата с ними общего только то, что вы рогатые и с копытами. Не думаешь же ты, что вас сотворили из животных?

      – Тебе не понять, – нахмурился Каввель. – У нашего народа есть легенда про священного быка, который однажды станет богом. Поэтому жизни всех быков священны.

      Бурбалка даже не стал это комментировать, опасаясь вступать в религиозный спор. Так они и продолжили путь в молчании.

      Призрак успокоился и сообразил, что успел наболтать лишнего, едва не проговорившись о своих планах. Гарбу все еще в них отводилась значительная, если не ключевая роль.

      В отношениях с гоблином он тоже не был до конца искренним. Даже про духов призрак соврал, когда говорил, что просто отогнал