Под открытым небом. Том 2. Александр Станиславович Малиновский

кабинете, кроме хозяина и Самарина, незнакомый кряжистый человек лет сорока пяти.

      Когда Ковальский после приглашения сел, главный инженер начал с места в карьер:

      – В шестом цехе, вот, познакомьтесь – его начальник Ганин Василий Анатольевич, – кивнул он на кряжистого, – увольняется заместитель. Цех тяжёлый, не скрываем. Причём опасный. Без зама долго не может.

      Главный испытующе посмотрел на Ковальского. Тот сидел, не шелохнувшись.

      – Не удивляет, что предлагаем тебе такую серьёзную должность?

      – Нет. Только почему именно в этот цех?

      Начальник цеха то ли крякнул, то ли поперхнулся при таком ответе.

      «С чего бы это он? – недоумевал мысленно Александр. – Так тяжело ему там работается?»

      – Не будем торопиться, – произнёс Самарин. – Сходи, посмотри, через день-два скажешь, что надумал.

      – Хорошо. Конечно, схожу. Через два дня буду готов для ответа.

      – Но у нас условие, – произнёс главный инженер. Он посмотрел на начальника цеха. – Оставляем условие?

      – Конечно, конечно, – торопливо ответил тот.

      – Сначала поработаешь начальником смены после сдачи экзаменов. Надо знать всё досконально, а потом уж – и в заместители…

      – Сколько продлится работа начальником смены? – Александр задал вопрос, думая про себя: «А кто же в это время будет исполнять обязанности заместителя? Там, наверное, есть претенденты».

      Главный легко угадал его мысли.

      – У нас есть начальник отделения – практик без высшего образования. Он поработает заместителем столько, сколько надо.

      – Понятно, – ответил Ковальский, а про себя добавил:

      «Опыты ставят надо мной, осторожничают…».

* * *

      …Новый цех поразил.

      Если тот, в котором он работал, возглавлял технологическую цепочку и давал сырьё всем производствам предприятия, то этот, замыкая её, вырабатывал конечную продукцию.

      Жёсткие параметры процесса: температура – до пятисот градусов, давление – около ста атмосфер – говорили сами за себя.

      Александр походил по рабочим местам. Почитал инструкции, приехав для этого в «бешеный выходной» – последний день после ночных смен.

      В цехе во всём просматривались дисциплина и слаженность. «Немудрено, – заключил Ковальский про себя, – этого требуют его особенности». Он насчитал несколько ситуаций в инструкции, которые, если не принять в несколько минут оперативных мер, могли привести к взрыву.

      …Когда Александр вошёл в кабинет, пухлое розовощёкое лицо увольняющегося зама было неприветливо. Ковальский представился и сказал, что хотел бы поговорить.

      – Слышал твою фамилию, – отозвался тот как бы нехотя. Потом, не отрывая взгляда от стола, произнёс: – И зачем ты сюда идёшь? – Голос у него тонкий и дребезжащий.

      – Работать!

      – Здесь нельзя нормально работать, понимаешь?

      – Пока нет.

      – Сейчас поймёшь! Иди смотри!

      Он взялся за ручку и выдвинул левой рукой ящик стола.

      – Иди,