Непобедимое племя. Павел Николаевич Алексеев

идти дальше. Если горы где-то начинаются, значит, где-то они заканчиваются. Пойдем туда…

      – А если и там ситсы?

      – Не исключено! – сказал я. – Тогда мы в ловушке…

      – Останемся здесь? – спросил он.

      – И? – негодовал я. – Ждать, пока один из нас не сожрет другого?

      – Тогда пойдем. Выбора нет.

      Мы вылезли из пещеры, осмотрелись и двинулись к пику, который нас должен был ждать впереди.

      Часы подъема остались позади. Мы шли из последних сил. Ногам было больно, а макушку припекало палящее солнце. Гора не хотела заканчиваться. То и дело мы сходили с пути, чтобы обойти ту или иную пропасть, которые часто скрывались за кустами. В одну из таких едва не угодил Брэдли.

      Я не помню, сколько мы шли, но в голову закрадывались мысли, что идея наша плоха. Меня все бесило, не покидало чувство, что за нами следят. Спустя пару часов мы оказались у обрыва высотой метров двести. На ту сторону не перебраться. Мы переглянулись, и Брэдли спросил:

      – Никак?

      – Посмотри вниз, – ответил я. – От тебя даже костей не останется! Придется возвращаться.

      Следующие часы мы провели в спуске обратно к тому месту, откуда начали. И опять меня не покидало чувство слежки. Оглядывался, но никого не видел. Часто тормозили. Брэдли по дороге нажрался каких-то ягод, от которых у него вскоре разболелся живот. Он выл от боли, то нырял в ближайшие кусты, то просто садился и, держась за живот, качался, как маятник. Мне было его жаль, но я предупреждал, что ягоды могут быть опасны, а он всякий раз посылал меня в задницу.

      Когда мы пришли к той пещере, где провели ночь, я посмотрел на небо. Оно было таким же розовым, как утром. Солнце уже закатилось за горы, а редкие облака, окаймленные красными полосами, ползли вдаль.

      – Пришли, – выдавил Брэдли, держась за живот.

      – Неужели, – съязвил я.

      – Переночуем?

      – Я здесь больше не останусь!

      – Я с этими болями точно не боец. И тем более, не беглец!

      – За мной должок, – обреченно сказал я.

      – Что ты имеешь виду?

      – Если не сможем пройти через дикарей, то я их отвлеку, а ты проскочишь к Сахару… если он еще жив.

      – Нет уж, – возразил Брэдли, будто бы позабыв о болях. – Никаких отвлекающих маневров. Книг начитался и строишь из себя героя?!

      – А что предложишь?

      – Вместе как-нибудь проскочим. Не может быть, чтобы они были повсюду, и все слышали!

      Брэдли впервые был прав. Лучше тихо пробраться, чем дать им знать, что мы там.

      Немного погодя, мы решились и сдвинулись с места. Этот спуск тоже был достаточно долгим. В ущелье, вдоль которого мы шли, бушевала река, а где-то вдали слышался водопад. Звук падающей воды ни с чем не спутать. Он эхом разносился на огромные расстояния, и чем ближе мы приближались к нему, тем сердце колотилось быстрее.

      Стемнело. Наконец мы спустились к реке и притаились за невысокой скалой. Из-за нее хорошо проглядывалась та пещера, в которой обитали ситсы.