Проклятье памяти. Татьяна Михайловна Чистова

подтвердил он, – еще какой. Одна Кузнецова чего стоит. Ну, та баба, что сейчас меня у лифта подловила, – пояснил он.

      – Чего ей надо? – спросил Илья. Эта встреча не шла у него из головы – уж больно странно выглядела эта Лариса Дмитриевна, которая больше походила не на банковского работника, а на блаженную фанатичку, что наводило на мысль о ее не совсем крепком душевном здоровье. Однако Макс отмахнулся и тронул машину с места.

      – Да ерунда какая-то, – пробормотал он, – это наш старший экономист. Почти два месяца за мной ходит, как приклеенная. Я ее в кабинет к себе пускать запретил, так она меня в коридоре караулит. Все помощь какую-то просит, якобы только я ей помочь могу.

      – Может, влюбилась? – предположил Илья. Макс перекрестился, сплюнул через левое плечо и перестроился в левый ряд.

      – Да черт с ней, не обращай внимания, – перевел брат разговор на другое. – Платят у нас хорошо, даже очень, через годик тебя на зама Феликсу подтянем, потом сам рулить будешь.

      «Это вряд ли» – подумал Илья, глядя на столицу из окна машины. Он уже решил для себя – год. Ровно год, начиная с этого самого дня, и ни часом больше он в банке не останется. А пока надо потерпеть – и Макса подставлять незачем, и деньги нужны, «тойоту» опять же надо ремонтировать. А год – это недолго, можно и потерпеть.

      Зато квартира понравилась: чистая светлая однушка на третьем этаже старого дома с толстыми стенами, высокими потолками и окнами, что выходили во двор-колодец. На дне «колодца» стояли машины и росли клены, уже начинавшие желтеть, асфальт блестел от дождя. Мебель в квартире была старая, монументальная, еще с советских времен, но это роли ровным счетом никакой не играло. Бытовая техника была поновее, Илья все осмотрел под руководством невысокого седого мужика – хозяина квартиры, забрал ключи. Сторговались по-божески, почти в половину от стоимости обычной аренды, причем Илья подозревал, что Макс уже отдал большую часть. И только собрался поговорить с ним по душам, как брат с приятелем вышли в коридор, пошептались там о чем-то, и хозяин квартиры, как и обещал, удалился.

      Макс выпил воды из-под крана, направился в коридор, но Илья загородил брату дорогу. Тот со своей необидной и лихой усмешкой глянул Илье в глаза, уперся кулаками в бока: давай, бей, мол, я не сопротивляюсь. Он так всегда делал, понимая свое превосходство или возраст, давая младшему фору, что Илью злило донельзя и обезоруживало. Вот и сейчас он отступил, выругался негромко, и сказал:

      – Макс, зачем? Я сам заплачу, когда заработаю. Я тебе снова должен. Вот и кто ты после этого?

      – Заработаешь, обязательно заработаешь, – серьезно сказал Макс, – миллионер ты наш. Отец деньги дал, просил тебе не говорить, но я сказал. С ним и разбирайся, а я пошел, завтра рано вставать. И да – Артемьев просил передать, чтоб ты завтра к обеду приходил, раньше он занят, не до тебя. Все, пока.

      Так просто ему отвязаться не удалось. Илья пошел следом, намереваясь и проводить брата, и заодно пройтись, подышать свежим воздухом. Отчего-то