Бусы. Алексей Макаров

Так что календарь было доделывать некому. И поэтому записи на этом календаре прекратились на дате 31 декабря 1999 года. – Я иронично осмотрел внимательно слушающих меня окружающих.

      Не ожидавшие такого окончания рассказа, все дружно расхохотались.

      Дождавшись, когда смех прекратится, я объяснил:

      – Не верите? – Я осмотрел улыбающихся штурманов и механиков. – Вот и внук мне тоже не поверил и только сказал, что дедушка всегда шутит, поэтому ему верить не стоит.

      – Да, Михалыч, – вытирая слезы и всё еще смеясь, выдавил из себя старпом, – а я уже повелся на твою байку. Ну, думаю, вот как дед знает историю.

      Ну а я тем временем покончил с омлетом и посмотрел на Евгенича:

      – Евгенич, что-то я сегодня никакой после этой ночки, – скорчив жалостную гримасу на лице, посмотрел я на него. – Пойду-ка посплю часиков до двух. А ты меня подними, и мы домой тогда позвоним. Там как раз наши начнут встречать Новый год. Настроишь нам телефон, Олег? – Это я уже обращался к старпому.

      – Конечно, Михалыч, – все ещё смеясь, ответил он на мою просьбу. – Конца света же не будет, поэтому и телефон работать будет.

      – Подниму, Михалыч, – понял моё состояние второй механик, – иди спи. Я тебе позвоню, – пообещал он, а я, с трудом поднявшись со стула, побрел в каюту.

      После завтрака, сытно поев и расслабившись в тепле кают-компании, я почувствовал такую усталость, что, едва раздевшись и прикоснувшись к подушке, моментально провалился в глубокий сон.

      Ровно в четырнадцать мне позвонил Евгении.

      – Михалыч, вставай, Новый год приближается, – как всегда неторопливо, пробубнил он в трубку.

      – Спасибо, Евгения, – бодро отреагировал я на его звонок. – Сейчас ополоснусь, и пойдем к чифу.

      – А он уже ждет нас на мостике, – успокоил меня Евгения, – так что особенно не торопись.

      – Добро, – согласился я с ним и прошел в ванную комнату умыться.

      Быстро сполоснув лицо и почистив зубы, я оделся и вышел из каюты.

      Дверь в каюте второго механика была открыта, и я громко крикнул:

      – Евгения! Пошли!

      Из каюты тут же вышел второй, и мы вместе с ним поднялись на мостик.

      Это сейчас, на современных судах, все компьютеры и прочие передающие устройства размещены в небольшой нише на ходовом мостике, только отгороженной от него плотной шторкой. А «Фредерике» был не такой. Оборудование было размещено в радиорубке, которая располагалась как раз перед входом на мостик.

      Дверь в радиорубку была открыта, и я увидел старпома, который в ожидании нас курил.

      Войдя в радиорубку, я огляделся.

      Да… Как всё здесь было знакомо. В рубке даже остались старые передатчики, которые я встречал ещё тогда, когда начинал работать на флоте, но тут стояли и мониторы новых компьютеров, и станция «Инмарсат», через которую нам сейчас предстояло звонить домой. Конечно, это было дорого. Минута разговора иной раз доходила до восьми долларов. Но когда очень хочется услышать голоса родных