Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно. Карстен Дюсс

По ночам при открытых окнах было слышно, как шумят деревья, качающиеся на ветру, а не накачавшиеся под завязку гопники. Аккумуляторные батареи использовались для ограждения от крупного рогатого скота, а не для передвижения взрослых скотов на детских самокатах.

      Короче: мир здесь был как прежде – в полном порядке.

      – Отпуск был отличный. Пока мы не совершили этот поход в горный приют.

      После двухчасового похода Катарина, Эмили и я, вспотевшие, мучимые жаждой, голодные, добрались до террасы дивного горного приюта. Хижина примостилась на маленьком плато, прильнув к северному склону Алльгойских Альп, выше границы леса. Близился полдень, и солнце, даром что это были северные склоны, освещало всю террасу. Плато круто спускалось с одной стороны в небольшое ущелье, от которого до приюта можно было добраться по канатной дороге. С других сторон хижина была окружена альпийскими лугами. Звон коровьих колокольчиков производил такой же расслабляющий эффект, как шум моря на побережье: эта звуковая дорожка мягким ковром ложилась на повседневные заботы, приглушая их. В точности так, как я надеялся.

      Я уже полтора часа нес Эмили на плечах. Какая радость – глазами дочери заново открывать для себя горную вершину, канатную дорогу, коровье пастбище. Катарина пребывала в удивительно ровном настроении, такой я давно уже ее не видел. Ни капли язвительности. Казалось, она действительно внутренне успокоилась под впечатлением природы и от физической нагрузки. Время обеда еще не наступило, и на альпийском лугу восемь из десяти длинных столов с деревенскими скамьями были свободны и словно приглашали нас присесть. Только за двумя столами сидели туристы и в тишине и довольстве попивали свои напитки. Погода стояла фантастическая, и с любого места открывался вид на живописные горные ландшафты Алльгоя почти на сотню километров.

      – Когда я снял Эмили с плеч и рюкзак со спины, мне не хватало для полного счастья только дымящейся тарелки с кайзершмаррном[2] под сахарной пудрой, ледяной бутылки альмдудлера[3] и отполированной до блеска охотничьей колбаски ландъегер. И еще туалета.

      – Почему? – спросил господин Брайтнер.

      – Приспичило.

      – Нет, я имею в виду, почему именно такой набор? Дымящаяся тарелка. Кайзершмаррн под сахарной пудрой. Ледяной альмдудлер. Отполированные до блеска колбаски ландъегер. Это всё очень конкретные, очень наглядные описания.

      – Потому что это были картинки из моего детства. Детские переживания, которые я хотел передать Эмили. Поесть кайзершмаррна вместе с дочерью. Уставшей, голодной и счастливой. После потрясающего горного похода. Вот что я намеревался сделать в этот день.

      – Вы в детстве часто бывали в Альпах?

      Я задумался. Вообще-то, я только один раз отдыхал с родителями в Альпах.

      – Нет… Не так уж часто.

      – Но вы всегда заказывали в приютах кайзершмаррн, альмдудлер и ландъегер?

      Я снова задумался и почувствовал,

2

Кайзершмаррн (нем. Kaiserschmarrn) – блюдо австрийской кухни наподобие омлета. Подается как сладкое основное блюдо, а также как горячий десерт.

3

Альмдудлер – австрийский газированный напиток на травах.