Созвездие Мира. Марго Нависки

неузнаваемым. Внешне это выражалось в грубости, оскорблениях и злобных выпадах, а что крылось внутри – об этом Вера могла лишь догадываться.

      Его словно глодало что-то, осаждали какие-то тёмные воспоминания. Сильный и авторитетный отец был очень мощным сдерживающим фактором, и при нём Олег не мог позволить себе поддаться этим воспоминаниям, этой злой силе, этой неведомой тоске, что сжигала его душу. Причём Александр Михайлович не использовал никаких принудительных мер по отношению к сыну – не кричал, не стыдил, не упрашивал. Он обладал уникальным свойством – одно лишь его присутствие, его существование в этом мире уравновешивало в Олеге две части его противоречивой натуры. В его отце при всей страстности была удивительная спокойная сила, непоколебимость, которую не согнуть, не сломать. Олег чувствовал эту силу и внутренне опирался на неё, но когда отца не стало, всё рухнуло. Опора выскользнула, как перила из-под пальцев, и Олег оступился. И некому стало удерживать его вырывающийся гнев. Другие люди из близкого окружения не имели способности выравнивать шаткое состояние Олега. Верочка была слишком слаба, Мира слишком мала, а мать не так влиятельна, как отец. Как ни старалась Екатерина Сергеевна взывать к чувствам и разуму сына, тот становился еще более раздражительным и неуправляемым. Чем сильнее он пытался уйти от явных проблем с самоконтролем, тем больше получал контроля со стороны матери, что в итоге превращалось в невыносимый замкнутый круг всеобщих страданий.

      Впрочем, Олег заметил, что, когда выпьешь, веселиться и развлекаться тоже интереснее. Всё вокруг внезапно оживлялось, краски становились ярче, шутки смешнее, настроение задорнее. На разные дружеские тусовки Олега с Верой приглашали частенько – Олег играл на гитаре и пел, был просто душой компании, а Верочка молчаливо и с любовью на него смотрела.

      Иногда ему хотелось, чтобы она вдруг запротестовала, ожила, вспылила… но нет. Она оставалась такой же – безропотной, покорной, всегда готовой угодить, лишь бы он был рядом.

      Однажды в угоду ему она начала курить.

      Произошло это случайно, на очередной вечеринке. В шутку прикурив сигарету, Вера неожиданно заметила на себе заинтересованный взгляд супруга.

      – Верунчик, а тебе очень идёт курить! – восхищённо сказал он и заигрывающе подмигнул.

      – Да? – Она просияла. Ему нравится!

      И его тихая, послушная жена приняла новый образ и докурила сигарету до конца.

      Теперь она постоянно курит и не может бросить – милая, славная Вера. И он любил её именно такой. Вот эта её жертвенность приковывала его. Она и раздражала его, и пленяла. Таких больше не было. Представить свою жизнь без неё просто невозможно – без этого слабо тлеющего огонька в её сердце, без касаний её руки, без её робости и нежности, без того редкого вида любви, которая ничего не требует, а просто хочет быть рядом и всё разделить – и радость, и беду. И пьянку.

      На её теле полно синяков – и это его вина. Это его кулак со всей силы врезался ей в