Мой любимый шотландец. Эви Данмор

и снова выпрямила дрожащие руки.

      – У меня есть условия, – прошептала она.

      Он склонил голову набок.

      – Выкладывайте.

      – Я хочу закончить учебу в Оксфорде.

      – Весьма необычное желание.

      – Как и обстоятельства нашего брака.

      Блэкстоун размышлял бесконечно долго.

      – Ладно, – наконец кивнул он. – Только не пять дней в неделю, разумеется.

      Хэтти этого ожидала: он не производил впечатления человека, который довольствуется малым.

      – Тогда четыре. Если уж на то пошло, в семестре всего восемь недель. – Она готова была сойтись даже на трех днях – столько удалось Аннабель выторговывать у Монтгомери, а Блэкстоун вряд ли более требователен, чем герцог.

      – Пусть четыре, – неожиданно согласился он. – Что еще?

      – Мне понадобится своя студия в доме и слово, что я смогу продолжить рисовать.

      – Согласен.

      – И еще я попрошу отца учредить доверительный фонд на мое имя.

      Вид у Блэкстоуна стал скорее озадаченный, чем оскорбленный.

      – Я вовсе не прижимист, если вы беспокоитесь об этом, – заверил он. – Мы с вашим отцом договорились о двух тысячах в год на мелкие расходы.

      Две тысячи! Следует признать, для карманных денег сумма немаленькая.

      – Пусть фонд тоже будет, – упрямо сказала Хэтти, когда к ней вернулся голос.

      Изуродованный шрамом уголок рта дернулся.

      – Прекрасно.

      Конечно, он мог бы перекрыть ей доступ к деньгам, но Хэтти интересовала его реакция. Пожалуй, все понятно. Она встала, и он тоже поднялся.

      – Я хотела бы закрепить нашу договоренность рукопожатием, – объявила Хэтти в надежде, что Блэкстоун наконец потеряет терпение, однако не дождалась – он протянул руку. Ловушка! Крепкая, горячая ладонь сжала ее пальчики, и ноги девушки едва не подкосились. Она застенчиво подняла взгляд. – Разве вы ничего не хотите узнать обо мне?

      Блэкстоун сохранял деловой вид.

      – Все, что нужно, я знаю.

      Значит, ему все равно. Между тем Хэтти задала столько вопросов и при этом так ничего и не выяснила… Под влиянием внезапного порыва она потянулась к нему.

      – Расскажите то, чего о вас не знает никто!

      Ледяной взгляд слегка затуманился.

      – Я уже это сделал, – наконец произнес Блэкстоун.

      – Разве?

      Он кивнул.

      – Я открыл вам свое имя.

      Хэтти опустила взгляд, признав поражение. И тут ему снова удалось ее шокировать: шотландец поднес руку к лицу Хэтти, коснулся большим пальцем подбородка и чуть приподнял голову. Их глаза встретились, и по телу девушки пронесся трепет. Блэкстоун хотел что-то сказать, затем передумал и молча провел костяшками по изгибу подбородка, по нежному горлу. Подобную ласку мог позволить себе любовник или муж – после такого бросает в жар, дыхание учащается. Блэкстоун наверняка почувствовал, как пульс под его пальцами забился предательски часто.

      – Хэрриет, – прошептал он, – уверен, мы прекрасно друг