Вино с нотками смерти. Виктория Балашова

с ней часто виделись? – встрял Герман. – Были в курсе их дел?

      – Нет, не часто, – вздохнула Амина. – Ее муж особо никуда не пускал. Отец и свекровь тоже строгих нравов. Да и мне некогда: сын школьник. То отведи его в школу, то забери. В секции он у нас ходит. В шахматы играет хорошо, подает надежды, – гордо сказала женщины. – Но кружок далеко отсюда, поэтому вожу его.

      – Что ж, вообще ничего об их жизни не знаете? – настаивал Герман.

      Амина покачала головой.

      – Знаю, что была у них пекарня. На зиму закрылись, а потом так и не открылись. – Тут Амина хлопнула себя по лбу. – О! Я Малику видела недавно. Она шла по набережной с еще одной женщиной. Мы поздоровались и все. Уж пригодится ли это вам…

      Герман полез в телефон.

      – Посмотрите, нет ли той женщины среди этих, – он начал показывать фото свидетелей.

      На третьей фотографии Амина тыкнула в экран пальцем.

      – Вот, она! Яркая такая, потому запомнила. Рядом с Маликой смотрелась странно. Малика всегда ходила в платок закутанная, как положено. Платье простое, до пят. Без макияжа. А ведь красивая была… Как жаль-то! Да, а эта была в мини-юбке, на каблуках, в ярко-красной куртке. Вся расфуфыренная. Я удивилась, но всякое бывает – может случайная знакомая.

      Вечером Герман сидел в кабинете, который он делил с Оленькой. Они заказали пиццу, решив дела на пустой желудок не обсуждать.

      – Что у нас есть, – Оля листала отчеты. – Девяносто девять процентов ее траванули цианистым калием. Яд подсыпали в бокал с красным вином, который стажерки пили вторым. Видимо, Малике становилось все хуже, а после четвертого бокала она упала замертво. Когда пришла медсестра, делать что-либо было поздно. Впрочем, провести детоксикацию можно только в больничных условиях и быстро, сразу после отравления. Теоретически. В большинстве случаев люди умирают.

      – Я правильно понял: в бутылках яда не нашли?

      – Верно, – подтвердила Оля, прожевывая кусок «Маргариты», – только в бокале. Получается, сыпанул кто-то именно Малике. А ты что узнал?

      – Малика зачем-то врала дома, что ходит на работу в пансионат «Ясные зорьки». О пансионате узнала от дальней родственницы, у которой ее семья останавливалась в том году. Вопрос, зачем врала и куда ходила на самом деле.

      – Врать могла, потому что ей бы не разрешили работать в дегзале, – встряла Оля.

      – Верно, версия неплохая сама по себе. Но устроилась она в «Чачу-бухачу» недавно. А врала с мая. Куда она ходила каждый день? Завтра попробую выведать. Попросил всех свидетелей собраться снова на заводе. Кроме всего прочего, родственница Малики сказала, что видела ее вместе с другой дамой на набережной. Ничего удивительного в этом нет – они устраивались в «Чачу-бухачу» одновременно. Однако она могла что-то знать. Сразу человек не всегда соображает, что может оказаться важным. Пораспрашиваю.

      На следующий день вся компания снова заняла свои места – точно, как было во время злосчастной дегустации.

      – Итак, – провозгласил