Избранное. Том 2. Александр Станиславович Малиновский

боль.

      – Неси Гривуна – и делу конец, – по-хозяйски сказал Чивер. – Некогда нам рассусоливать, колготу разводить. Он это не любит.

      Чивер сказал «он», и от этого тень где-то живущего на том конце села Будуара стала угрожающе большой.

      – Гривуна нет, – твердо сказал Мишка.

      – Где он, говори! – почти по-военному, властно сказал Чивер и в один ловкий прыжок оказался вплотную с Мишкой, мгновенно заломив ему правую руку за спину.

      – Ребя, вали его саманную голубятню, чего цацкаться, хватит ему люсить!

      Шурка выскочил из-за сирени, положил одностволку на плетень и скомандовал:

      – Отпусти Мишку!

      – Еще чего? А хо-хо не хе-хе?

      – Стрелять буду, – возбужденно выкрикнул Шурка.

      – Кишка тонка стрелять, – сказал Чивер и выставил впереди себя Мишку.

      – По ногам жахну, – подтвердил Шурка и, взведя курок, направил ружье на того самого, который обещал козлиную смерть. Глаза их встретились.

      – Чивер, он пальнет – это точно, – взвизгнул тот, затравленно оглядываясь на калитку, – Ладно, кина не будет, – оттолкнув от себя Мишку, сказал Чивер, – но не попадайтесь теперь на глаза!

      Когда они скрылись за калиткой, подошедший к плетню Мишка сказал, кивнув в сторону Чивера:

      – Отошла коту масленица, екорный бабай!

      – А что это такое?

      – Что? – не понял тот.

      – Ну, екорный бабай.

      – А я откуда знаю? Так Бедуар говорит, – ответил Мишка, и они оба расхохотались.

      Когда смех прошел, Шурка спросил:

      – А что это за голубь – Гривун?

      – Ты не знаешь? – удивился Мишка.

      – Нет.

      – Гривун – это чистобелый голубь. Такую породу вывел еще граф Орлов. Он очень красивый, На загривке треугольник коричневого либо красного цвета. У моего коричневый.

      – Ты это все не придумал? – засомневался Шурка.

      – Да ты что, обижаешь, я тебе его покажу, только чуть позже.

      Ладно?

      – Ладно, – согласился Шурка.

      …Оба они понимали, что на этом дело не кончится. Быть им битыми и жестоко. Но все обошлось как-то по-странному просто. Через неделю, собравшись на рыбалку, они пошли на Приказное озеро за червями. На Приказное можно идти двумя путями: мимо школы и вдоль магазинов, где слева от продмага стоит пивнушка. Вот этой, мимо магазинов, дорогой они и двинули. Когда до пивного ларька оставалось метров пять, от него отделились три фигуры.

      – Что делать, Коваль?

      – Поздно, иди как шли.

      – Стоп, команда! – сказал неожиданно звонким голосом Будуар.

      Они продолжали путь. Шурка бросил взгляд на ларек, у которого стоявшие парни заинтересованно стали смотреть на происходящее.

      Остановившись, Шурка краем глаза заметил, как Мишка отстегнул с пояса широкий ремень с тяжелой бляхой. «Ни к чему это, – успел подумать он, – даже смешно».

      Чивер выскочил вперед, но его остановил Будуар.

      – Погодь, – отстранив его рукой, сказал он. – Кто