Не думай о секундах свысока. Роберт Рождественский

—

      грядущее

                неслыханных наук!

      Да, мальчики,

      в учениях тяжелых,

                окованные

                          строгостью

                                    брони.

      Пижоны?

      Ладно.

      Дело

      не в пижонах.

      И наше поколенье —

                не они.

      Пусть голосят

                о непослушных детях

      в клубящемся

                искусственном дыму

      лихие спекулянты

                на идеях,

                          не научившиеся

                                    ничему.

      А нам смешны

      пророки

      неуклюжие.

      Ведь им ответить сможем мы сполна.

      В любом из нас клокочет революция

      Единственная.

      Верная.

      Одна.

      Да, мальчики!

      Со мною рядом встаньте

                над немощью

                          придуманной

                                    возни.

      Да, мальчики!

      Работайте, мечтайте.

      И ошибайтесь, —

      Дьявол вас возьми!

      Да, мальчики,

                выходим в путь негладкий!

      Боритесь

                с ложью!

      Стойте на своем!

      Ведь вы не ошибетесь

                в самом главном.

      В том флаге, под которым мы живем!

      Друг

      Мы цапаемся жестко,

      Мы яростно молчим.

      Порою —

                из пижонства,

      порою —

                без причин.

      На клятвы в дружбе крупные

      глядим, как на чуму.

      Завидуем друг другу мы,

      не знаю почему…

      Взираем незнакомо

      с придуманных высот,

      считая,

                что другому

      отчаянно везет.

      Ошибок не прощаем,

      себя во всем виним.

      Звонить не обещаем.

      И все ж таки звоним!

      Бывает:

      в полдень хрупкий

      мне злость моя нужна.

      Я поднимаю трубку:

      «Ты дома,

                старина?..»

      Он отвечает:

      «Дома…

      Спасибо – рад бы…

      Но…»

      И продолжает томно,

      и вяло,

      и темно:

      «Дела…

                Прости…

                          Жму руку…»

      А я молчу, взбешен.

      Потом швыряю трубку

      и говорю:

      «Пижон!!»

      Но будоражит в полночь

      звонок из темноты…

      А я обиду помню.

      Я спрашиваю:

      «Ты?»

      И отвечаю вяло.

      Уныло.

      Свысока.

      И тут же оловянно

      бубню ему:

      «Пока…»

      Так мы живем и можем,

      ругаемся зазря.

      И лоб в раздумьях морщим,

      тоскуя и остря.

      Пусть это все