Сын Дьявола. Галина Мухина

была крепкая. Но вот именно сейчас его рассудок все больше мутился, как будто гипноз нападал на него и он не мог с ним справиться.

      Он задыхался, глядел смутно. Был как в бреду. Наверное, не стоит воспринимать речи этого безумного старца как что-то существенное, которому, судя по всему, не менее чем лет девяносто, уж слишком старым и немощным он выглядел. Однако тревога никак не покидала его.

      – Прошу вас, отец Мануэль, никак не воспринимайте речи это старого монаха, – пытался успокоить Мануэля Аарон. – Несчастный двинулся рассудком вот уже как очень много лет. Я прошу простить этот неуместный и весьма неприятный случай.

      – Осмелюсь заметить, что речи этого, хоть и весьма старого, но довольно недурного старика, не выглядели отнюдь не нормальными. Очевидно, что-то сильно напугало его. Я должен немедленно выяснить и понять, что вообще происходит здесь!

      Да что же позволяет себе этот несносный инквизитор! Аарон уже начал злиться, но пытался тщательно скрывать свою злобу, как ранее Мануэль пытался скрыть свой страх. Поскольку ни то, ни другое никому из них так и не удалось скрыть друг от друга, Аарон уже решил перейти к действиям и перестать разговаривать с Мануэлем загадками. Аарон считал, что ему не дано понять то, что он сможет познать лишь на собственной шкуре.

      – Несуразные речи этого монаха так повергли вас в страх и ненужные раздумья, которые никак не способствуют укреплению вашего разума, а лишь насаждают в него посторонний мусор. Неужели это возможно с вашим умом и проницательностью? Вы меня удивляете, Мануэль. Осмелюсь и я быть дерзким и поспешу с выводами, ибо сейчас вы не можете отличать одно от другого.

      – Что вы имеете в виду, отец Аарон?

      – Не стану разъяснять вам то, о чем вы вероятно не имеете ни малейшего представления. Какой смысл? Лучше сразу увидеть. Полагаю, пора уже приступать к тому, за чем вы приехали сюда.

      Аарон пошел в сторону своей библиотеки, Мануэль спустился за ним. Эта так называемая библиотека представляла собой узкие переходы. Фонарь, который Аарон нес в руке, освещал по сторонам предметы, внушающие отвращение… Разные черепа, скелеты, статуи, которые, казалось, взирали на них с ужасом. Стояла тьма, и лишь свечи, зажженные Аароном, давали слабый свет. Еще более сильный страх навевало завывание ветра, такое дьявольское и зловещее, что сковывало душу. Мануэль уже побелел от страха, и только Аарон лишь окинул его взглядом, исполненным презрения и гнева за его робость и малодушие.

      – Я думаю, будет лишним вам говорить о том, что монахи зачастую читают в своем монастыре литературу, которая является запрещенной. Это разного рода гримуары, магические сборники. Слышали о таких, Мануэль? – спрашивал Аарон, расхаживая по своей библиотеке и показывая Мануэлю разные книги. – Вот к этим нет доступа никому, кроме меня. Теперь и вы увидели то, что до сих пор не видел никто.

      Тут Мануэль уже не на шутку испугался. С чего бы Аарону посвящать его