Сын Дьявола. Галина Мухина

понятия в его разуме заставляли его все сильнее испытывать неимоверное желание войти в нее как можно скорее, но в Маре все-таки нет. Ей, разумеется, было больно, и если бы не эти побои, может быть, она даже смогла бы почувствовать что-то приятное, но тогда это было невозможно.

      Когда уже все лицо Мары было залито кровью, а тело в синяках, Альваро яростно овладел ею, и так продолжалось довольно долго, он никак не хотел приближать пик своего блаженства, стараясь оттянуть его и как можно дольше совокупляться с этой несчастной девушкой, которая от боли чуть было не потеряла сознание, а из-за ее криков стражникам пришлось заткнуть ей рот кляпом. Но вот наконец он кончил, после чего встав, оглядел ее бедра и промежность, которые были обильно залиты кровью. О да, то была девственница. Он повернулся к ее отцу и подошел к нему, чтобы показать ему, кто здесь главный и победитель, а кто источает злобу и еще большее отчаяние с невероятной болью. Это невероятно тешило самолюбие Альваро, и ему безумно нравилось смотреть на страдания Мануэля и его жены.

      – Гореть тебе в аду, проклятая тварь! – проговорил Мануэль с чувством злобы, исполненным гадливости и дикого презрения. – Ты заплатишь за это, и за все свои деяния. Смейся сколько хочешь, чудовище! Будь ты проклят! Ты сдохнешь в муках, истекая кровью.

      – Посмотрим, чья кровь потечет быстрее, поджариваясь на медленном огне, – презренно проговорил Альваро над лицом Мануэля. – А смертью ты меня не пугай. Мы все там будем, днем раньше днем позже… Но ты там будешь очень скоро. Так что…

      До встречи в аду.

      Альваро приказал бросить Мануэля в темницу с Лоренцо, а Матильду посадить в другую. Мару посадить отдельно, но в более комфортные условия. А пока стражники насиловали ее по очереди, Альваро смотрел на это с отвращением и даже не хотел больше приближаться. Пока она больше его не возбуждала, вызывая лишь глубокое отвращение и чувство мерзости. Однако он не жалел о том, что сделал, и осознавал, что сексуальный голод может настигнуть его снова, а плоть этой девицы уж больно отличается от остальных и ему сильно понравилось пребывать в ней. Уж больно редкая у нее была красота и необыкновенно красивое тело. – Ну все, довольно! Я же сказал, все по одному разу! – скомандовал Альваро, – Был приказ оставить ее в живых, но не насиловать до смерти. Пошли вон отсюда! А ты унеси ее в камеру, что наверху. Позже распорядись, чтобы принесли еду.

      Глава 4. Знамение

      Условия в средневековых тюрьмах были ужасающими. Мало того, что узников морили голодом, они лежали там, на сыром грязном полу в кишащих крысами камерах, погруженные в вечную тьму, дожидаясь своей собственной мучительной гибели. Холод пронизывающий, воздух смрадный. Зверские темницы были не просто тюрьмами, а ложем адских терзаний, отчего разум у заключенных мутился довольно быстро. У пленных не хватало сил вставать и разминать затекшие ноги, находясь в тех пределах, которые допускала дли