Сердцебиение. Опыты времён. Амаяк Павлович Тер-Абрамянц

тараканчик, – добавил остроносый брюнет, и все снова загыгыкали.

      – Надо было б кошель взять!

      – Чтоб вычислили? – возразил остроносый.

      – Слышь, Колян, а ты и правда, смог бы? – спросил прыщавый коренастого.

      – Ха! – ответил Колян.

      – Не, ты тока попугать или как хотел?

      – Ха! – ответил Колян, почуяв, что от ответа зависит его авторитет в гоп компании, – А ты чо, может, думаешь, кровяки боюсь?

      – Да не, я так…

      – Вот и такуй!

      Все снова загоготали.

      – Мне через месяц в армию, в спецназ пойду и крови бояться западло! За родину, блять, всех урою!

      – Парни, так чо, на работу? – спросил остроносый.

      – Да мы чо дураки работать, когда бабло есть? У меня сеструха в гастрономе работает, вынесет. Валим, мужики! – возгласил курчавый и, хлопнув коренастого меж лопаток, крикнул:

      – Спа-ар-так чемпион!

      – Спар-так чемпион! Спар-так чемпион! – подхватили другие.

      Промчалась, плаща не снимая, сквозь приёмную, когда круглые часы вверху показывали ровно восемь. Вбежала в сестринскую, скидывая плащ и натягивая халат под недоброжелательным взглядом Бабарихи, как за глаза прозвали старшую.

      – Капельницы уже в палатах! – будто осуждая, бросила Бабариха. Она всегда была на кого-то и чем-то недовольная. И чего она всегда такая? – удивлялась Леонидовна. – И муж, и сын взрослый, работает, и машина, чего ещё желать? А от меня гад Сашка ушёл к стюардессе, как только родила, и мама с больным сердцем с внуком мается… А потом ещё эти, на платформе… Но не промажу, надо только реже и глубже дышать! Она вышла из процедурной, выпрямившись стрункой, толкая перед собой столик со шприцами и спиртом. Ровнее, ровнее дыши! Улыбайся! Вошла в палату, где полная женщина засучила рукав халата:

      – Ой, а у меня с первого раза никто не попадал! – Будто оправдывалась заранее.

      Леонидовна завязала на руке жгут, взяла иголку и воткнула тонкое жало, открыла краник: раствор во флаконе закапал.

      – Не щиплет?

      – Ой, я даже не почувствовала! – удивилась женщина.

      – Ну вот и хорошо! – улыбнулась Леонидовна. – Когда будет заканчиваться, кнопочку нажмёте!..

      В мужской палате чёрный волосатый кавказец встретил её весело:

      – Спасительница наша! Царевна Лебедь! – торжественно провозгласил. Тут проблем не было – вены толстые, как жгуты.

      Закончив ставить четвёртую капельницу, вытерла со лба пот и выкатила процедурный столик в коридор, где встретила дежурного врача – анестезиолога Игнатова Сергея Сергеевича.

      – Привет, Леонидовна!

      – Здрасьте, Сергей Сергеич!

      – Уже поработала?

      – Уже!

      Сергеич зашёл к ней в процедурную.

      – А я тут ночью обмишурился: тётку привезли совсем без вен! Пришлось венесекцию делать. И как это у тебя всегда получается?

      – Не знаю, – улыбнулась Леонидова, пожав плечами.

      – Сергей Сергеич, – неожиданно для себя выпалила