Атлантида, любовь моя!. Лариса Вениаминовна Розена

злились, что сваляли такого дурака. Надо же, этот сумасшедший Ансельмо, втравил их в эдакую авантюру! Ну, пусть подождёт, они ему ещё покажут, когда выберутся на палубу!

      – Ребята, осторожнее, – передал им по мобильнику, установленному у каждого рядом с ухом, Ансельмо, – вижу какие-то очертания.

      – Уху, – захмыкали ребята с колебанием.

      С сомнением подплывали к торчащей оснастке старого, полу развалившегося корабля. Впереди оказался Ансельмо. Он стал осторожно ощупывать край корабля, и… вдруг прыгнул прямо за борт. Всё обросло илом, водорослями. Он включил фонарь. Спустился в кубрик, затем пробрался в отсек. За ним направились другие. Наспех обыскав корабль, нашли небольшой кожаный, полуистлевший саквояж. Беглым взглядом окинули всё пространство, казалось, более нечего брать, и поспешили назад.

      Они взобрались на палубу своего корабля, переоделись, подошли к саквояжу, стали рассматривать его, крутить во все стороны. Он был закрыт. Они вспороли ему бока и на палубу посыпались золотые слитки. У всех челюсти задрожали, то ли от алчности, то ли от неожиданности, то ли от страха. Все с ужасом и каким-то суеверным восторгом уставились на Ансельмо. Он смутился, заёрзал, вытирая вспотевшее от напряжения лицо, и злился на себя: «Почему я всегда потею, когда очень нервничаю?». Его, как и других, то же охватил трепет. Он уже не мог соображать, и отвечать на вопросы, – как он мог предугадать такое? Голова стала ватной, тело обессилило, ноги расслабли. Был очень похож на приведение, бледный, с вздыбленными вверх волосами, вылезающими из орбит глазами, блуждающим взглядом, отвисшей челюстью и дрожащими руками.

      Тишину прервал раскатистый смех капитана и слова:

      – Ну что Вы, ребята, растерялись? Не дрейфь, спокуха! Всё это наше. Но сидеть здесь до скончания века не будем! Надо каждому приниматься и за свои обязанности! Шабаш! И молчок, делим всё честно! Но больше всех нашему герою, а потом его проводникам-подводникам. И все – божимся, никому, ничего, если хотим взять свою долю и остаться в живых! А теперь, всяк подходи и клянись мне на Библии, что сделаете так, как я приказал. Матросы подходили и давали обет – повторяя сказанное им. Они были рады и необычайно довольны. Такое им во сне даже не снилось! А тут сама жизнь внезапно одарила их своей щедрой рукой! Тут они и сто клятв дали бы!

      Судно продолжало свой путь к означенной цели. Уже на обратном пути, по прибытии в Испанию, все, получив расчёт, разбрелись по различным местам. Ансельмо поехал в свою деревню навестить старушку мать и свою девушку Агнессу, которая ему очень нравилась. Но отправился он сначала в противоположную сторону, чтоб запутать следы. Мало ли, что могло случиться? Затем, вообще, взял билет в Англию, но не поехал, продал его кому-то. Золотые слитки положил в банковскую ячейку, оставив себе один. Тут же продал его, выручив хорошие деньги. Побрился наголо, приклеил усы, переоделся и петлистыми путями добрался до дома. Там его ждала старушка мать и, может, ненаглядная