Мой любимый негодяй. Эви Данмор

холодного зимнего солнца.

      Сердце Тристана бешено застучало. По телу волнами прокатилось невыносимое томление, сродни благоговейному ужасу, – ему выпал редкий, драгоценный шанс, а он, как ни прискорбно сознавать, понятия не имел, что делать.

      Тишину нарушило раздраженное фырканье. Жеребец подошел ближе, прижав к голове уши и выставив зубы.

      – Черт! – охнул Тристан.

      Девушка резко открыла глаза. Они уставились друг на друга: она – лежа на спине, он – стоя над ней.

      Она вскочила как ужаленная:

      – Ты! Ты на меня покушаешься!

      Теперь, когда они стояли лицом к лицу, девушка выглядела миниатюрной.

      Тристан ощутил, как его губы расплываются в глупой ухмылке.

      – Нет, я…

      Прищуренные глаза не сулили ничего хорошего.

      – Я знаю, кто ты. Сын леди Рочестер.

      Тристан сообразил, что нужно поклониться. И поклон вышел почти безупречным.

      – Тристан Баллентайн. К вашим услугам.

      – Ты за мной шпионишь!

      – Нет. То есть да. Совсем немного, – вынужденно сознался он.

      И в этот момент – самый неподходящий! – вспомнил, что ширинка его брюк наполовину расстегнута. Инстинктивно Тристан схватился за пуговицы, и от взгляда девушки это не ускользнуло.

      Она задохнулась от возмущения.

      Следующее, что запомнил Тристан, – как девушка взмахнула рукой, и его левую щеку обожгла невыносимая боль. Он отшатнулся, ничего не видя и схватившись за лицо. После такого удара ее ладонь должна быть в крови.

      Он посмотрел на нее сквозь растопыренные пальцы:

      – Я этого ничем не заслужил.

      Проблеск сомнения – а возможно, и раскаяния – ненадолго остудил огонь в глазах девушки. Но затем она вновь решительно вскинула руку и огрызнулась:

      – Ты еще мало получил! Оставь меня одну, маленький рыжий негодник!

      Его щеки запылали, и не только от пощечины. Тристан знал, что с последнего дня рождения не вырос ни на дюйм, и да, его заботило, что знаменитая фамильная черта Баллентайнов – высокий рост – на нем отдохнула. Маркус называл его коротышкой. Рука Тристана сжалась в кулак. Будь на месте девушки парень, он бы свалил его с ног одним ударом. Однако джентльмен никогда не поднимет руку на девушку, даже если она едва не довела его до слез. Маркус! Маркус наверняка знает, как обращаться с такой норовистой феей. А Тристану оставалось лишь поспешно ретироваться. «Лирические баллады» так и лежали позабытые в сырой траве.

      Глава 2

      Лондон, 1880 год

      Родись она мужчиной, ничего подобного не случилось бы. Ей не пришлось бы ждать в старомодно обставленной приемной, слушая натужное тиканье маятниковых часов. Секретарь за аккуратным столиком не бросал бы на нее подозрительные взгляды. Ей вообще ни к чему было бы приходить сюда сегодня – мистер Барнс, редактор и на данный момент владелец издательства «Лондонский печатный двор», подписал бы контракт на прошлой неделе. Однако, как он выразился, «обнаружились некоторые проблемы», не позволяющие завершить