Ферма веников не вяжет. Нахальное привидение. Андрей Писарев

ими пальцами. Мышка извивалась как уж на пресловутой сковородке и мечтала бы, чтобы хвост ее вовсе оторвался, став платой за свободу, но увы – Пипи не была ящерицей.

      Волк по прозвищу Кусобок, серый, огромный, с правым обкусанным ухом помешивал в котелке палочкой. Он хрипло напевал мелодию, и в минуты упоения, вытаскивал палочку под лунный свет и начинал ей дирижировать в такт дрожащим нотам.

      Когда волк прекращал петь, его маслянистый нос нюхал бульон и верхняя губа брезгливо подергивалась. Мышь снизу видела острый частокол его глянцево-белых клыков.

      – Противные сыроежки! Надоели! – Восклицал волк, вскидывал глаза к луне, прилипшей к небу словно сыр к столу, и издавал протяжный вой. От этого воя белку в соседнем дупле не спасли даже беруши из шерсти, а певчие птички в округе крепче прижимали птенцов к груди и морщили лобики – ведь волк нещадно фальшивил.

      Еще не стихало эхо воя, а волк снова принимался урчать под нос песенку следующего содержания:

      Песня волка.

      Сыроежки надоели

      Надоела мне трава,

      Углеводы одни в теле

      Не хватает мне белка.

      Клык бы отдал за мясное рагу.

      Ау-у-у.

      Раньше не было печали

      Был бескрайний кругом лес

      Ребра с шкуры не торчали

      И имелся лишний вес.

      А зверушек было: ешь, не хочу.

      Ау-у-у.

      Но потом вдруг стало скверно,

      Кончился раздолья век.

      Выросла пред лесом ферма,

      Поселился человек.

      Но я им всем покажу!

      Ау-у.

      – Ладно, пора и тебя окунать, – закончил петь волк. – Вон как смешно трепыхаешься. Ну, извини – в пищевой цепочке тебе не повезло. Не я, так сова какая-нибудь…

      Волк ухмыльнулся и стал подносить Пипи к парящему зеву котла. Мышка заплясала, забарахталась всеми конечностями одновременно, ее бусинки-глазки расширились до размера клюквы.

      – Кажись, ягоды забыл положить. – Пробормотал мучитель, что-то разглядев в зрачках жертвы. – Хоть отобьют вкус противных сыроежек.

      Кусобок поднялся и двинулся к зарослям из кустарника волчьей ягоды, которые окаймляли с южной стороны его логово.

      Но вдруг шерсть на волчьем загривке вздыбилась, а клыки клацнули.

      Там, за кустами парило не касаясь земли белое пятно. Края пятна свешивались и раскачивались, хотя ветра не ощущалось. От того сразу становилось понятно, что пятно – живое!

      Волк зарычал от удивления и разжал лапу. Пипи шлепнулась оземь и тут же серой молнией метнулась, исчезла. А волк присел на четыре ноги и стал медленно пятиться, рискуя ткнуться хвостом в костер.

      Пятно тоже двинулось навстречу Кусобоку. Один край его зацепился за куст и отогнулся. Внутри белого савана была черная пустота.

      Волка передернуло.

      – Будь я шакалом, если это не привидение! – Прорычал он. – Или мухомор в похлебку попал?!

      Но тут, когда "оно" ступило на поляну, волк втянул воздух носом, и глаза его прищурились.

      – Не знаю как пахнут призраки, но клык даю, что от тебя несет аппетитным мясом! – сказал Кусобок, продолжая отступать.

      Привидение чуть откинуло край савана и оттуда раздался глухой голос:

      – Кусобок. К тебе дело…

      – Ты! – Глаза волка вмиг округлились.

      – Подойди ближе, что бы нас никто не услышал. – Привидение вышло на поляну и приблизилось вплотную к волчьему носу.

      Через десять минут разговор был окончен. Привидение проурчало напоследок:

      – И чтобы без свидетелей.

      – Я свое дело знаю, – оскалился волк, – Остальное твоя забота.

      – Ну, ни пуха… – Развернулось Привидение и не прощаясь, медленно поплыло вглубь сумрачной чащи.

      – Не нужен мне твой пух. Лишь бы мясо было, – ухмыльнулся вслед волк.

      Кажется, жизнь снова поворачивалась к Кусобоку мордой. Хватит уже лицезреть ее куцый хвост.

      Тут Кусобок вспомнил про ужин, закрутился волчком на поляне, разыскивая Пипи. А когда обнаружил, что мышки и след простыл, то саданул досадливо лапой по земле и потопал собирать ягоды для опостыливших сыроежек.

      Через минуту с соседнего дерева вспорхнула сорока. Последние несколько минут она старалась реже дышать и совсем не моргать, чтобы ничего не пропустить и все расслышать. Бесшумно сорока облетела круг над логовом и растворилась в ночном небе.

      Глава 1. Ферма «Вымя и копыто».

      «Гусь козлу не товарищ"

      Козлиная стадная мудрость

      "В этом году нашей ферме исполнилось десятилетие", – нацарапал в блокноте молодой козлик Иванушка.

      Погожим