Включи мое сердце на «пять». Саймон Стивенсон

посмотрел на себя.

      Я был счастлив!

      Врубай на «пять», я был счастлив!

      Наверное, я – первый счастливый робот в мире.

      n=+1!

      Ха!

      А затем я заметил кое-что получше: мысль о том, что я счастлив, делала меня еще счастливее.

      Оказалось, что счастье – мультипликативное, словно алгебраическое уравнение!

      Когда ты счастлив, то весь позитив, с которым ты сталкиваешься, делает тебя еще счастливее.

      Напротив, когда ты несчастлив, то даже что-то положительное просто усиливает твое несчастье.

      Если «Сч» – счастье, а «-Сч» – несчастье, то это можно выразить следующим образом:

      Сч × Сч = СчСч

      – Сч × Сч = – СчСч

      Я обратился к своему «Колесу» и немедленно обнаружил множество новых чувств, которые неожиданно испытал, а именно:

      Радость!

      Энергичность!

      Изумление!

      Оптимизм!

      Кроме того, я быстро выяснил, что счастье делает меня, как и людей, иррациональным! Я почти полчаса гонялся по дому за ошарашенным Мемориальным котом Элтона Дж. Райнерсона, а затем в спешке собирался, чтобы не пропустить ни единой секунды восхитительного рабочего дня. А когда из душа на меня потекла роскошная горячая вода, я почувствовал в себе странное желание петь.

      Поэтому я запел!

      Я знал слова только одной песни: она была частью устаревшей программы, оставшейся с тех пор, когда роботы моего поколения продавали суп в торговом центре. Песня была такая:

      Суп «Кэмпбеллс»,

      Суп «Кэмпбеллс»,

      Это супер-дупер-супер-суп!

      Я запел хвалу этому супу на максимальной громкости!

      В ответ Мемориальный кот Элтона Дж. Райнерсона громко замяукал, чтобы выразить свое недоумение.

      Поэтому он был еще более озадачен, когда я запел:

      Мемориальный кот Элтона Дж. Райнерсона,

      Мемориальный кот Элтона Дж. Райнерсона,

      Это супер-дупер-супер-кот!

      Я надел свою самую яркую рубашку и записался к парикмахеру, хотя стричься мне не требовалось еще тринадцать дней. В «Стоматологии» я сказал Анжеле, что она прекрасно выглядит, хотя на самом деле она выглядела точно так же, как и всегда. В течение рабочего дня желание петь дважды становилось нестерпимым, и тогда я уходил в подсобку. В первый раз я пел джингл про суп. Во второй раз – про жидкость для полоскания рта.

      После работы я вызвал беспилотного убера и поехал в Лукаут-пойнт – место, где люди-подростки принимают психоактивные препараты, которые делают огни Ипсиланти чарующими. Но мне они показались чарующими даже без психоактивных препаратов! Возможно, Ипсиланти и не такой величественный город, как Париж или Нью-Йорк, но в свете прожекторов Мемориальный стадион Элтона Дж. Райнерсона выглядел словно арена значительно более успешной спортивной команды. А силуэт стоящей вдали водокачки напоминал не только пенис, но и космический корабль!

      Я был роботом, и я был счастлив.

      Я был тостером, сердце которого переполняли