Есть некий свет, что тьма не сокрушит…. Иван Бунин

в небо, солнце, без ненастья,

      Возродися в блеске и тепле,

      Возвести опять по всей земле,

      Что вся жизнь – день радости и счастья!

      1900 г.

      Родник

      В глуши лесной, в глуши зеленой,

      Всегда тенистой и сырой,

      В крутом овраге под горой

      Бьет из камней родник студеный:

      Кипит, играет и спешит,

      Крутясь хрустальными клубами,

      И под ветвистыми дубами

      Стеклом расплавленным бежит.

      А небеса и лес нагорный

      Глядят, задумавшись в тиши,

      Как в светлой влаге голыши

      Дрожат мозаикой узорной.

      1900 г.

      Учан-Су

      Свежее, слаще воздух горный.

      Невнятный шум идет в лесу:

      Поет веселый и проворный,

      Со скал летящий Учан-Су!

      Глядишь – и, точно застывая,

      Но в то же время ропот свой,

      Свой легкий бег не прерывая,

      Прозрачной пылью снеговой

      Несется вниз струя живая, —

      Как тонкий флер, сквозит огнем,

      Скользит со скал фатой венчальной

      И вдруг и пеной и дождем

      Свергаясь в черный водоем,

      Бушует влагою хрустальной…

      1900 г.

      Зной

      Горячо сухой песок сверкает,

      Сушит зной на камнях невода.

      В море – штиль, и ласково плескает

      На песок хрустальная вода.

      Чайка в светлом воздухе блеснула…

      Тень ее спустилась надо мной —

      И в сиянье солнца потонула…

      Клонит в сон и ослепляет зной…

      И лежу я, упоенный зноем.

      Снится сад мне и прохладный грот,

      Кипарисы неподвижным строем

      Стерегут там звонкий водомет.

      Старый мрамор под ветвями тисов

      Молодыми розами увит,

      И горит залив меж кипарисов,

      Точно синим пламенем налит…

      1900 г.

      Ночь и день

      Старую книгу читаю я в долгие ночи

      При одиноком и тихо дрожащем огне:

      «Все мимолетно – и скорби, и радость,

                                                         и песни,

      Вечен лишь Бог. Он в ночной неземной

                                                        тишине».

      Ясное небо я вижу в окно на рассвете.

      Солнце восходит, и горы к лазури зовут:

      «Старую книгу оставь на столе до заката.

      Птицы о радости вечного Бога поют!»

      1901 г.

      «На высоте, на снеговой вершине…»

      На высоте, на снеговой вершине,

      Я вырезал стальным клинком сонет.

      Проходят дни. Быть может, и доныне

      Снега хранят мой одинокий след.

      На высоте, где небеса так сини,

      Где радостно сияет зимний свет,

      Глядело только солнце, как стилет

      Чертил мой стих на изумрудной льдине.

      И весело мне думать, что поэт

      Меня поймет. Пусть никогда в долине

      Его толпы не радует привет!

      На