Есть некий свет, что тьма не сокрушит…. Иван Бунин

льды,

      И долины грозно потемнели

      От свинцовой мартовской воды…

      А другая ночь – все победила:

      Ветер снес сырой туман с полей,

      Загорелись звезды, и в долинах

      Зашумели воды веселей.

      До зари кричали хлопотливо

      В ближней роще черные грачи,

      Старый сад и тихую усадьбу

      Оглашали стонами сычи.

      И темней ночное было небо —

      Издалека в темноте ночной

      Веяло весенним ароматом,

      Веяло грядущею весной…

      И недолги были ожиданья:

      За день вся природа ожила!

      Вечер был задумчив и прекрасен,

      И заря, как летняя, тепла.

      А когда померк закат далекий,

      Вспомнилась мне молодость моя,

      И окно открыл я, и забылся,

      В сердце грусть и радость затая.

      Понял я, что юной жизни тайна

      В мир пришла под кровом темноты,

      Что весна вернулась – и незримо

      Вырастают первые цветы.

      1889–1897 гг.

      «Беру твою руку и долго смотрю на нее…»

      Беру твою руку и долго смотрю на нее,

      Ты в сладкой истоме глаза поднимаешь

      несмело:

      Вот в этой руке – все твое бытие,

      Я всю тебя чувствую – душу и тело.

      Что надо еще? Возможно ль блаженнее быть?

      Но Ангел мятежный, весь буря и пламя,

      Летящий над миром, чтоб смертною страстью

      губить,

      Уж мчится над нами!

      1898 г.

      На дальнем севере

      Так небо низко и уныло,

      Так сумрачно вдали,

      Как будто время здесь застыло,

      Как будто край земли.

      Густое чахлое полесье

      Стоит среди болот,

      А там – угрюмо в поднебесье

      Уходит сумрак вод.

      Уж ночь настала, но свинцовый

      Дневной не меркнет свет.

      Немая тишь в глуши сосновой,

      Ни звука в море нет.

      И звезды тускло, недвижимо

      Горят над головой,

      Как будто их зажег незримо

      Сам ангел гробовой.

      1898 г.

      Плеяды

      Стемнело. Вдоль аллей, над сонными прудами,

      Бреду я наугад.

      Осенней свежестью, листвою и плодами

      Благоухает сад.

      Давно он поредел, – и звездное сиянье

      Белеет меж ветвей.

      Иду я медленно, – и мертвое молчанье

      Царит во тьме аллей.

      И звонок каждый шаг среди ночной прохлады.

      И царственным гербом

      Горят холодные алмазные Плеяды

      В безмолвии ночном.

      1898 г.

      «В пустынной вышине…»

      В пустынной вышине,

      В открытом океане небосклона

      Восток сияет ясной бирюзой.

      В степной дали

      Погасло солнце холодно и чисто,

      Свеж, звонок воздух над землей,

      И тишина царит, —

      Молчание осеннего заката

      И обнаженных черных тополей…

      Как хороши пустынные аллеи!

      Иду