Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы. Теодор Старджон

Чарли.

      И, показав Филосу на свой наряд, спросил:

      – А как я выгляжу?

      Филос оглядел его с ног до головы, и морщинки на его лице углубились.

      – Все отлично, – сказал он.

      Впрочем, в голосе его слышалось некое напряжение.

      – Замечательно, – повторил он. – Все выбрал со вкусом. Идем?

      – Слушай, – сказал Чарли, помедлив. – Тебя что-то беспокоит? Если я сделал что-то не так, самое время об этом сказать.

      – Ну, если ты сам спрашиваешь… (видно было, что Филос тщательнейшим образом подбирает слова), то скажи – тебе так мила эта… эта шляпа?

      – Эта? – переспросил Чарли. – Да я про нее совсем забыл. Она совсем ничего не весит, а, потом, это зеркало, все такое…

      И решительно закончил:

      – Абсолютно не мила! Я просто примерил ее, а теперь не могу снять.

      – Ну, это не проблема.

      Филос раскрыл шкаф и извлек оттуда нечто, размером и формой напоминающее рожок для обуви.

      – Вот, – сказал он. – Дотронься до шляпы.

      Чарли так и сделал. Черный шар, отделившись от его головы, упал на пол и, подпрыгнув пару раз, затих. Чарли отфутболил его в глубь шкафа, отправив туда же и рожок.

      – Что это? – спросил он.

      – Деактиватор статического электричества, – пояснил Филос.

      – И что, одежда держится на вас и на мне из-за статического электричества? – спросил Чарли.

      – Да, – ответил Филос. – Видишь ли, эта материя – не просто мертвый материал. Хотя я не очень-то в этом разбираюсь. Спроси у Сиеса.

      Чарли внимательно посмотрел на Филоса.

      – Тебя все еще что-то беспокоит, – сказал он. – Ну-ка, выкладывай, что ты думаешь!

      Беспокойное выражение не покидало физиономии Филоса.

      – Я бы предпочел промолчать, а то…

      – Что такое?

      – Когда тебе что-то не нравится, ты занимаешься рукоприкладством… Точнее – ногоприкладством.

      – О, мне очень жаль, что я так себя вел. Но теперь все иначе. Поэтому я готов услышать все что угодно.

      – Знаешь, что ты надел себе на голову?

      – Нет.

      – Турнюр.

      Расхохотавшись, они вышли из комнаты и отправились к Миелвису.

      – Что-то они заигрались, – говорит Смитти.

      – Игра как форма протеста.

      – Протест так себе, не вполне адекватен.

      Смитти не хочет унижать Херба, но про себя смеется.

      Наступает тишина. Все уже сказано, слова кончились. Оба понимают, что каждый из них ищет тему для разговора, и не находит. Странно, неужели нельзя просто помолчать? Но Херб держит язык за зубами, а то, чего доброго, сосед решит, что он опять хочет взяться за что-то серьезное.

      – Манжеты на брюках снова выходят из моды, – через минуту говорит Смитти.

      – И опять миллионы парней будут перешивать штаны. А интересно, куда портные денут отрезанные манжеты? А производители? На что пойдет освободившаяся ткань?

      – Наделают ковриков.

      – Цена такая же, – говорит