Барвенково – Сталинград. Цена хрущёвской подлости. Николай Фёдорович Шахмагонов

не услышал водитель.

      Зигфрид метнул на неё строгий взгляд и приложил палец к губам, кивнув на водителя.

      Ответил же, когда они вышли из машины и остались одни:

      – Зачем говорить при водитель… Я против такого, что был, что вы видел. Я считаю это плёх.

      – Почему же не остановили? – спросила Настя.

      – Это нельзя. Это не поймут. Не поймут, почему я так сделал. Это, – он хотел объяснить, но не находил слов: – Это не по…

      – Остановить, значит поступить не по-германски? – не удержалась Настя от неосторожного замечания.

      – Не так, не так… Это… не немцы, это, – он, видимо, опасался сказать резко: – Это те, кто воспитан теперь… перед войной, – и наконец выдавил: – Это не настоящие немцы.

      Больше он ничего не сказал, ведь тогда он ещё не добился от Насти признания в том, что она советская разведчица, хотя и понимал, что это так, а потому позволил себе откровенность.

      Но для Насти тот разговор имел большое значение. Она поняла, что Зигфрид не потерянный человек, да, да, человек – такой термин к нему применить можно было.

      На следующий день Настя вышла в город. Ивлев действительно снабдил её явками и паролями для связи с подпольем. Нужно было немного, всего-то передать шифровку, составленную самой Настей. Она была простой – эта шифровка, но именно простотой своей являла огромную трудность в расшифровке, ибо было много символов, известных только самой Насти Ивлеву.

      И вот Афанасий Петрович Ивлев получил сообщение от Зигфрида, то самое, которое и передала Настя через подпольщиков и тут же отправился к Гостомыслову.

      – Вижу что-то важное? – спросил тот, едва взглянув на выражение лица Ивлева.

      – Очень думаю важное.

      – Зигфрид?

      – Он самый. Настя передала через подпольщиков. Видно, с разведцентром что-то не так. Вот: – Ивлев положил на стол короткий текст.

      Гостомыслов прочитал внимательно и поднял глаза на Ивлева:

      – А не может быть провокацией?

      – А в чём провокация? – спросил Ивлев.

      Гостомыслов попробовал порассуждать:

      – Ушли дивизии с участка фронта, которым командует Жуков. А Жуков бомбит Верховного просьбами о подкреплениях. Говорит о том, что немцы собирают крупные силы подо Ржевом. Поверят нам и не дадут Жукову подкреплений, а тут… Впрочем, конечно, эти рассуждения несколько наивны…

      И вот новая шифровка. Уже очень серьёзная…

      Ивлев не знал всех тонкостей происходившего с Настей, не знал до сих пор можно ли всецело доверять Зигфриду, хотя на интуитивном уровне думал, что можно. То, что переброска дивизий, о которой Зигфрид сообщал ещё в апреле, подтвердилась, ещё не могло служить твёрдым доказательством того, что он стал работать на нас. Сообщение было слишком неконкретным. А вот теперь…

      Оказанная услуга не стоит ничего.

      Стоял тёплый летний вечер. Это в междуречье Дона и Волги солнце жестоко выжигало степь, и не было спасения от знаю ни днём, ни даже ночью, когда духота обрушивалась на