Жуткое дальнодействие. Денис Прошкин

осознают, что свет и тьма, соединившись, могут создать что-то новое. Прекрасное. Лишь немногим под силу приручить и укротить свое яркое безумие, приглушая его слоем нормальности.

      Общий момент картины был окончен, теперь можно переходить к прорисовке и добавлению деталей. Но я решил прерваться.

      «Шедеврально», – похвалил я незаконченную работу как единственный фанат своего творчества.

      Внутри разрасталось ощущение облегчения и удовлетворения. Даже без критического осмотра я знал, что только что начал и не закончил лучшую из своих работ.

      Мое мнение насчет всех этих психологов и психотерапевтов осталось прежним. В общении с ними я продолжал видеть бессмысленность. Вот даже она со своими диагнозами. Ничего полезного я не услышал. Заметно было лишь ее исключительное желание подогнать мое настроение под непонятный для меня диагноз. Но я обязательно продолжу к ней ходить. Хочу насладиться моментом, когда она окончательно подтвердит мои слова в своей ненужности для меня в качестве этого самого специалиста. Безумие не нужно лечить, с ним нужно дружить.

      Мои мысли могли бы продолжить внутреннюю дискуссию, поддерживаемую конфликтом с психологом, но финальный штрих подвел черту не только под работой, но и под моими собственными раздумьями.

      Бросив грязные кисти и мастихин в емкость с растворителем, я снял холст с мольберта и поставил лицевой стороной к стене.

      Техника, в которой я начал создание картины, подразумевала один четкий подход к работе: нужно было успеть до полного высыхания красок. Чтобы добиться нужного результата, я должен был работать быстро и уверенно. Нанесение второго слоя краски по сырому, еще не высохшему первому требовало особого мастерства и интуитивного понимания сути процесса. Но я остановился.

      От дурманящих запахов краски и растворителя стало тошно. Выйдя на балкон, я с жадностью глотнул свежий воздух.

      Гул города куда-то исчез. Меня окончательно поглотила тоска. Я только разворошил сам себя воспоминаниями. В какой-то миг показалось, что я проживаю все снова.

      Сигареты одна за другой тлели в моей руке. Выдыхать дым в город с верхних этажей – особенное удовольствие. Внизу протекают судьбы. А ты просто закурил наверху и стал свидетелем чужой жизни.

      Эти судьбы внизу… Их внутренний мир несоизмеримо мал в сравнении с твоим. Твое нутро – это полное доминирование над бессилием других. Власть над их разумом. И бесстрашие. Оно тут самое главное. Искорененное напрочь чувство страха остаться без их рук и дыхания. Тяжелого выдоха, с комом в горле, в область твоей шеи и медленного вдоха твоих плеч. Способность остановить бесконечность и разрушить вечное. Лишить поступок смысла. И найти его в бессмыслице. Человек, не видевший моря, слаб, чтобы осознать всю ценность этого мира. Человек, не видевший тебя, слаб, чтобы осознать всю ценность чувств. Ты вселенная, вместившая все без остатка, каждый элемент, необходимый для счастливого существования. Если бы кто-то забрал у меня эту неконтролируемую нужду любить, то