Почти непридуманные истории. Из записок хирурга. Сергей Гордеев

«Делай что хочешь»…

      – Ну… Я не знаю. Вы должны быть в курсе… Сказали вас обязательно пройти надо. Вот смотрите! – Девушка подняла полу халата. Возник ослепительно нежный овал бедра. Изящно согнувшись, она стянула узкую ленту трусов и открыла доктору волнующий участок тела.

      – Что это было? – спросил он каменным голосом, не выказав должного интереса к увиденному.

      «Что, что! Ослеп, что ли?!» – мелькнуло у нее в голове, но озвучено не было.

      Она посмотрела на врача, врач смотрел на нее. Девочка не спеша привела одежду в порядок. Доктор не подавал признаков жизни.

      – Ну хорошо, – затараторила она снова, раздражаясь тупоумию врача, – вы только напишите, что у меня «ничего такого нет», и всё… Я пойду.

      Доктор тупо уставился на амбулаторную карту. Ручка потянулась к графам профосмотра.

      – Вот сюда: «дерматовенеролог»… Видите? – Она готова была уже дать затрещину неповоротливому доктору. Ситуацию объяснила, показать показала. Чего еще-то?

      Посмотрев карту, врач выпрямился и удивленно уставился на девушку.

      – Ну, что еще? – Девушка закатила глаза, ее уже трясло от выражения лица доктора. «Пиши, козел!» – пылал ее взгляд.

      – Я травматолог, любезная… Артролог – специалист по костям и коленным суставам! А вот дерматовенеролог, к которому вы так стремитесь, будет принимать после обеда в этом же кабинете… – За стеклами очков снова мигнули припухшие веки. В отражении линз практикантка увидела изумленное выражение на пунцовом своем лице. «Вот это я дала! И посмотрела, и показала»… «Диспансеризация». Выкатилась она из кабинета, заливаясь громким смехом. Посетители у кабинета съежились на диване. «Что же это он там с ней делал?» Одна бабуля поднялась и поспешила на выход.

      Поликлиника, кабинеты, таблички… Длинный коридор, банкетки, горстки посетителей. На двери табличка: «Колоноскопия». «Кто не любил, тот не поймет» – кто не испытывал, тому в девственном его сознании не понять полноту ощущений и глубину, в буквальном смысле слова, переживаний этого исследования. В кабинете интеллигентного вида доктор Кирков склонился над письмом. Исследование закончено. Доктор заполняет последние строки протокола. Высокий лоб, тонкий изгиб очков. Ручка закружила в витиеватых овалах подписи.

      – Всё! У вас, уважаемая, ничего опасного нет: небольшое раздражение слизистой – это несерьезно…

      Высокая дама приятных черт с длинными ногтями задумчиво смотрит на полутораметровую, длинную рабочую часть колоноскопа.

      – Нет, доктор! Всё серьезней, чем вы думаете. Этого прибора мне будет очень недоставать!

      Такая уж эта штука – жизнь! Здесь, случается, искусственные раздражители оказываются желаннее естественных.

      Кирков внимательным зрачком «сфотографировал» пациентку. Как опытный диагност и блестящий манипулятор, ежедневно проводящий глубокие исследования, он знает, когда простая диагностическая процедура из рутины перерастает в глубокое личностное переживание.