Черный торт. Шармейн Уилкерсон

накаляется. Спины напряжены, плечи развернуты.

      «Б и Б, обещайте, что постараетесь поладить. Нельзя допустить, чтобы вы потеряли друг друга».

      Бенни поднимается. Приехали. Мистер Митч ставит запись на паузу.

      – Мне не обязательно это слушать, – говорит Бенни.

      Мистер Митч кивает. Минуту пережидает.

      – Этого хотела ваша мать, – произносит он.

      – Не могли бы вы сделать для меня копию этой записи? – спрашивает Бенни. – Будьте так добры. Я заберу копию с собой в Нью-Йорк.

      – Ваша мать категорически настаивала на том, чтобы вы вместе прослушали всю запись в моем присутствии. Но знаете, нам необязательно оставаться в офисе. Если хотите, можем на этом прерваться, и я позже привезу запись в дом вашей матери. Согласны?

      – Нет, – отвечает Байрон. – Я хочу услышать это сейчас.

      Бенни бросает на Байрона сердитый взгляд, но он не смотрит на нее.

      – Ваша мать была необычным человеком, – говорит мистер Митч. – Нам необходимо прослушать это вместе, так что я буду рад продолжить, как только вы будете готовы. – Он открывает свое расписание. – Я мог бы приехать к вам домой сегодня вечером или завтра утром.

      – Не понимаю, какое значение это теперь имеет для мамы, – произносит Бенни.

      Продолжая стоять, она строго взирает сверху вниз на мистера Митча, но на слове «мама» чуть запинается, и ее голос звучит надтреснуто.

      – Полагаю, это имеет значение для вас и вашего брата, – замечает мистер Митч. – Есть вещи, о которых, по мнению вашей матери, вы должны услышать немедленно, о которых вам надлежит знать.

      Бенни опускает голову, потом с шумом выдыхает.

      – Лучше сегодня вечером, – говорит она. – Я уеду из города сразу после похорон.

      Бенни вновь бросает взгляд на Байрона, но тот упорно смотрит в стол. Не попрощавшись, она идет к двери, и в такт шагам колышется копна ее светлых курчавых волос. Открыв дверь приемной, Бенни выходит в полутемный коридор.

      Мистер Митч слышит из конца коридора слабое позвякивание лифта, и Байрон поднимается со стула.

      – Что ж, думаю, мы увидимся позже, – говорит Байрон. – Благодарю вас.

      Мистер Митч встает и пожимает ему руку. Звонит телефон Байрона, и на пороге он подносит телефон к уху. Было время, думает мистер Митч, когда Байрон, тогда еще мальчишка, слонялся по взморью, прижимая к уху найденную раковину моллюска, а не телефон.

      «Мой сын слушает море, чтобы заработать себе на жизнь, разве не понимаете?» – однажды сказала Элинор мистеру Митчу.

      Это было в те дни, когда еще был жив ее муж Берт и они встретились на вечеринке у одного адвоката.

      «Это на самом деле работа!» – язвительно заметил тогда Берт.

      Они на пару подшучивали над увлечением сына. Им было весело вместе.

      Может быть, когда все это кончится, мистер Митч сумеет расспросить Байрона о его последнем проекте, об институте, в котором он работает, занимаясь составлением карты морского дна.