Последнее дело Гвенди. Стивен Кинг

и ждет щелчка, подтверждающего, что магнитный кружок на шлеме притянуло к соответствующему магниту на стенке отсека, на удивление просторного. Там достаточно места и для скафандра, но сейчас Гвенди кладет туда только стальной чемоданчик вместе с его опасным содержимым. Закрывая дверцу, она придерживает чемоданчик рукой, чтобы тот не улетел, как надутый гелием воздушный шарик.

      Сталь летает, изумленно думает она. Боже правый, я нахожусь в таком месте, где сталь летает.

      – Сенатор Питерсон, – зовет Кэти. – Гвенди. Подойдите сюда. Хочу кое-что вам показать. Помните, как надо передвигаться?

      Гвенди не помнит. Напрочь забыла. Хотя должна помнить.

      Ее выручает физик Реджи Блэк:

      – Как будто плывете брассом, но медленно. И осторожнее, чтобы…

      Теперь она вспоминает.

      – Чтобы не задеть головой кнопку «ЛИКВИДАЦИЯ КОРАБЛЯ».

      Они так шутили на подготовке к полету.

      – Да, – улыбается Адеш. – Ее лучше не задевать.

      Уинстон угрюмо молчит. Он явно злится, что его не позвали в капитанскую рубку первым; он все-таки платный пассажир. При всех его миллиардах он сейчас похож на надувшего губы обиженного ребенка.

      Гвенди отстегивает ремни и смеется, медленно поднимаясь над креслом. Она подтягивает колени к груди, как ее учили на подготовке к полету, и делает неторопливый кувырок вперед. Вытягивает ноги. Как будто ложится на живот в кровати, только никакой кровати тут нет. И ей не приходится загребать руками. Джафари хватает ее за лодыжку и легонько подталкивает вперед. Смеясь от восторга, Гвенди плывет в воздухе в верхнюю часть кабины (которая теперь стала передней частью) над головами Реджи, Берна и доктора Глена. Как будто во сне, думает она.

      Ухватившись за спинку кресла Дэвида Грейвса, она подтягивается в промежуток между креслами Кэти и ее первого помощника, чье имя вылетело у нее из головы. Что-то связанное с водой[4], но что именно, она не помнит.

      Над панелью управления нет иллюминаторов, вместо них – узкое окошко. Даже не окошко, а как бы прорезь размером четыре фута на шесть дюймов.

      – На вашем центральном экране видно лучше, – тихо говорит Кэти, – и на планшете. Но я подумала, что в первый раз это надо увидеть вживую. Тем более что эти полеты стали возможны во многом благодаря вам.

      У меня был свой интерес, думает Гвенди. Космические исследования, развитие науки и расширение человеческих знаний – да, безусловно. Но есть еще кое-что.

      На один жуткий миг у нее не получается вспомнить, что именно. Хотя это самое важное в ее жизни. Но потом все тревоги уходят, потому она смотрит в окошко и видит внизу… да, теперь определенно внизу.

      Ее родная планета висит в пустоте, сине-зеленый шар, укутанный в белые шарфы облаков. Гвенди, конечно, видела фотографии, но реальность – непосредственная реальность – просто ошеломляет. Где-то там, в пустоте черного космоса, есть удивительный мир, полный жизни – невероятной, прекрасной, бесценной.

      – Это Тихий океан, –

4

Фамилия Сэма Дринкуотера в дословном переводе на русский звучала бы Пейвода.