Твоя вина. Мерседес Рон

вряд ли смогу стать той, кого ты нарисовал в своем воображении, – призналась я дрожащим голосом.

      Николас протянул руку, чтобы погладить меня по щеке. Его глаза внимательно и восхищенно смотрели на мое испуганное лицо.

      – Хочу видеть тебя, когда просыпаюсь, – проговорил он, проводя пальцем по моей нижней губе. – Хочу целовать эти губы перед сном, – продолжал он хриплым голосом. – Чувствовать тебя рядом каждый раз, когда ложусь в кровать. Засыпать с твоих объятиях. Смотреть на тебя, пока ты еще не проснулась, заботиться каждую минуту дня.

      Я подняла глаза и поняла, что каждое слово исходит прямо из его сердца. Он был серьезен, он любил меня, ему нравилось, что я нахожусь рядом.

      Я чувствовала, как сердцебиение учащается, как что-то внутри меня воспаляется от счастья, тает. Неужели я настолько сильно люблю Ника? Каким образом он получил от меня так много, а меня даже не затруднило дать ему все это?

      – Да. Я буду жить с тобой, – заверила я парня, не веря своим словам.

      Он просиял.

      – Повтори, – попросил он, отрываясь от стола и нежно взяв меня за подбородок.

      – Я буду жить с тобой, мы будем жить вместе.

      Больше никаких кошмаров, никаких страхов – рядом с Ником я бы постепенно пришла в себя, с ним я бы все преодолела. Он обнял меня и страстно поцеловал, я чувствовала его улыбку, я делала его счастливым и знала это.

      Я любила его.

      – Боже, как я тебя люблю! – воскликнул он, прижимая меня к груди.

      Я обняла его в ответ и рассмеялась, увидев через его плечо, как Н смотрит на нас: маленький, черный, с такими ясными глазами. Мы бы жили втроем, Ник, Н и я.

      К сожалению, следующие несколько дней пролетели мгновенно. Мама даже не догадывалась, что я перееду к Нику, когда вернусь из путешествия по Европе, я и не думала рассказывать ей, пока это не станет необходимо. Николас пребывал в очень хорошем настроении, которое постепенно угасало, поскольку он целиком и полностью осознал, что меня не будет почти целый месяц.

      Ник обстоятельно отнесся к моему будущему переезду, опустошил половину шкафа и комода, чтобы у меня имелось место для одежды, которую я уже тайком приносила к нему. Пентхаус из слишком мужественного (по моему мнению) стал более легкомысленным. Мы купили цветные подушки, и я заставила парня сменить темные простыни в спальне на белые и куда более уютные.

      Николас был в восторге. Такие перемены для него – это словно покрасить пол в розовый цвет, но пока я находилась рядом, ему было все равно. Я притащила в пентхаус несколько моих любимых книг, а мама, похоже, ничего не заметила.

      Жара полностью захватила город, можно было забыть о свитерах и брюках. Ник водил меня на пляж почти каждый день, мы купались в океане. Он безуспешно пытался заставить меня научиться серфингу…

      Однако, наконец, наступило то утро, когда нам с мамой предстояло начать путешествие, которое должно было продлиться до середины августа.

      Боже, неужто я смогу так долго быть в разлуке с Ником!

      Мы были в моей комнате. Открытый чемодан