Вещи, о которых мы не можем рассказать. Келли Риммер

чтобы вернуться к нам.

      – Почему ты так уверена?

      – Он обещал мне, глупышка. Томаш никогда бы не нарушил данного мне слова.

      Ее пронзительные зеленые глаза не отрывались от моего лица, и мне потребовалась вся моя сила, чтобы не отвести взгляд. Потому что я знала: стоит мне это сделать, и Эмилия увидит меня насквозь. Была ли я уверена в том, что говорю? Нисколько. Но несмотря на все отчаяние, охватившее нас в тот день, я хотела уберечь Эмилию хотя бы от одного – от сомнений в ее любимом старшем брате.

      Она порывисто кивнула и снова уставилась на собравшуюся вокруг нас толпу. Вскоре прозвучало объявление о том, что молодым людям пора рассаживаться по вагонам. Филипе шагнул ко мне и заключил в медвежьи объятия.

      – Присматривай за мамой и папой, Алина. И работай старательно.

      – Я так хочу, чтобы ты остался! – всхлипнула я, чувствуя себя в этот момент настолько виноватой, что даже не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

      – Я не могу остаться, зная, что тогда придется ехать тебе, – мягко проговорил он, поцеловал меня в лоб и прошептал в мои волосы: – Будь мужественной, сестренка. Ты намного сильнее, чем думаешь.

      Мои глаза заволокло слезами, когда ко мне подошел Стани. Он безмолвно поцеловал меня в щеку; он молчал, даже когда обнимал родителей. Отец словно застыл: напряженные мышцы, крепко стиснутые зубы. Мама тихонько плакала. Труда так крепко сжимала руку Матеуша, что ее пальцы побелели, но выражение ее лица было непроницаемым.

      Мальчики одновременно кивнули и отошли, чтобы присоединиться к очереди у вагона. Они шли, высоко вскинув подбородки, и им обоим удалось улыбнуться и помахать нам в ответ, прежде чем они исчезли из поля нашего зрения.

      Я была поражена их мужеством и сбита с толку тем, что даже такой момент, казалось, ни капельки их не смутил. Конечно, они были в ужасе – они были всего лишь мальчишками, и все то, что пугало меня в этой отправке на принудительные работы, полагаю, давило и на них. Ни один из них не говорил по-немецки, ни один из них никогда раньше не жил вне дома. Я знала, что они смогли скрыть свой страх по причине благородства и самопожертвования, точно так же, как приняли решение уехать вместо меня. Они были хорошими людьми – лучшими людьми.

      Я все время думаю о своих старших братьях и порой задаюсь вопросом, поступила бы я в тот день по-другому, если бы только знала, что в течение года оба погибнут и что те печальные минуты на вокзале будут последними, когда я их вижу.

      Глава 6

      Элис

      Мама перевернула дом престарелых вверх дном, но не смогла найти коробку. Теперь она возвращается к себе домой; у нее на складе хранится кое-что из вещей Бабчи и Па. Прошло уже несколько часов, и она еще немного задержится, но Эдди нажимает кнопку «Обед» на своем айпаде десять раз в минуту, и это сводит меня, Бабчу и медсестер с ума. Я убавила звук, но Эдди снова включил его – точно так же, как до этого бабушка. Одна из медсестер довольно мягко спросила, могу ли я забрать у него гаджет,