Вещи, о которых мы не можем рассказать. Келли Риммер

о чем. Это не твоя забота.

      Надежда расцвела в моей груди. Это было такое заманчивое ощущение, что мне пришлось надавить немного сильнее, хотя я знала, что на меня, скорее всего, накричат за это.

      – Вы нашли способ, чтобы мы остались?

      – Возвращайся в постель! – сказала мама, и как я и ожидала, ее тон не оставлял места для споров.

      После этого я не смогла уснуть, и позже, когда я услышала, как мои родители раскладывают диван, служивший им кроватью, я подождала немного, пока они заснут, а затем прокралась мимо их кровати в крошечную комнату мальчиков в другом конце дома. Мои братья бодрствовали, лежа валетом на топчане, который они делили. Когда я вошла в комнату, Филипе сел и раскрыл мне объятия.

      – Что происходит? Мы можем все-таки остаться?

      Он отстранился от меня и уставился на меня с недоверием.

      – Ты что, не читала объявление?

      – Я прочитала большую часть… – солгала я, и он тяжело вздохнул.

      – Одному из нас дадут разрешение остаться здесь и помогать родителям управляться на ферме. Мама и папа должны выбрать, – тихо произнес Филипе. Он откинул мои волосы с лица, а затем добавил: – Но просить их выбирать между своими детьми – жестокость, которую мы не потерпим. Мы со Стани уедем. Но тебе придется много работать, Алина, а ты у нас лентяйка, так что тебе придется нелегко. Однако для тебя безопаснее остаться здесь.

      – Я скоро выйду замуж за Томаша и перееду в Варшаву, – упрямо сказала я.

      – Алина, – нетерпеливо прошептал Станислав, – в Варшаве не осталось университета. Я слышал, что все профессора были заключены в тюрьму или казнены, а большинство студентов вступили в вермахт. Томаш либо в тюрьме, либо работает на этих монстров, но это даже не имеет значения – ты попросту не сможешь уехать.

      Я была возмущена самой мыслью, что Томаш когда-либо присоединится к нацистским войскам.

      – Как ты смеешь…

      – Тихо, Алина, – устало произнес Филипе. – Никто точно не знает, где Томаш, так что не расстраивайся заранее. – Затем он взглянул на меня и медленно добавил: – Но если ты останешься здесь, у него будет шанс найти тебя, если уж ему удастся выбраться из города, чтобы вернуться домой.

      Я и сама думала о том же. На миг я жадно ухватилась за эту идею, впрочем, тут же осознала, в чем она заключалась. Я попыталась представить свою жизнь без близнецов, и одна лишь мысль об этом наполнила меня одиночеством.

      – Я не хочу, чтобы вы уходили, – со слезами прошептала я, и Станислав вздохнул.

      – Что ж, Алина, в противном случае ты должна будешь отправиться на работы вместо нас. За много километров от мамы и отца, совсем одна.

      Разумеется, мои слова не остановили мальчиков. Когда настал день их отъезда, мы с родителями проводили их в Тшебиню до железнодорожного вокзала. Матеуш, Труда и Эмилия встретили нас там, и когда Эмилия увидела нас, она подскочила ко мне и грустно улыбнулась.

      – Совсем как тогда, когда мы прощались с Томашем, – прошептала она.

      Я рассеянно кивнула,