Личное дело Савелия Пузикова. Анна Зенькова

напомнила бабушка. – А то уже время на часах.

      Вот в этом тоже вся она. Никогда не скажет – собирайся и марш к репетитору. Для неё это грубый приём. Слишком очевидный. Она лучше будет исподтишка давить. Как это у взрослых сейчас называется – тонко манипулировать.

      Да уже сколько раз такое было! И, главное, по одному сценарию. Сначала она якобы предлагает мне решить самому. Мол, сам выбирай – надо тебе это или нет. А потом начинается. Китайский? Конечно, надо! На нём скоро весь мир заговорит. Сольфеджио – обязательно, оно развивает слух. Без ораторского мастерства вообще никуда! А уж без танцев! Если ты уважающий себя человек, то какие могут быть вопросы?!

      Вот и получается, что все эти геройствования, как их бабушка называет, – они только ей и нужны. Уж я бы без сольфеджио как-нибудь прожил.

      Нет, я совсем не против быть героем. На оборот, очень даже за. Я, может, только об этом и мечтаю! Но не в народном же творчестве мне себя проявлять! Есть ведь какие-то мужские занятия. Вот бокс, например.

      «Иди-иди! – однажды сказала мне бабушка. – Там тебе быстро мозги вправят. Так что обратно уже не выправишь!»

      И я не пошёл. Испугался. Вот такой я – мягкий и покорный, как хлебный мякиш.

      – Так ты сегодня идёшь куда-нибудь? – достучалась до меня бабушка. – Или будешь прокрастинировать?

      – С тобой попрокрастинируешь, – выдал я и даже не споткнулся.

      – А ты ещё не хотел ораторским мастерством заниматься! – похвалила меня бабушка.

      – Я хотел бы чем-нибудь полезным заниматься, понимаешь? – вырвалось у меня отчаянное.

      – И чем же, например? – Она сделала большие глаза.

      – Ну-у-у, не знаю. – Я немного растерялся. – Так сразу и не скажешь.

      – Вот! – Бабушка вздёрнула указательный палец. – Ты сам не знаешь, чего хочешь! Поэтому слушай, что тебе люди с опытом говорят.

      – Я знаю! – У меня от обиды даже дыхание перехватило. – Я хочу быть героем. Сто раз тебе говорил!

      – Впервые слышу. – Она невозмутимо поправила причёску. – И вообще, что ты хочешь этим сказать?

      – Ничего, – севшим голосом ответил я. – Проехали.

      Бабушка не сводила с меня глаз.

      – Тебя что, в школе обижают? – внезапно спросила она.

      – Никто меня не обижает! – ощетинился я. – Сейчас каникулы, забыла?

      Бабушка подозрительно сощурилась.

      – Меня не уважают! – со вздохом признался я. – А это ещё ужаснее.

      – Так-так, – она забарабанила пальцами по столу, – теперь понятно.

      – Ничего тебе не понятно, – в сердцах сказал я. – Мне к репетитору пора!

      Бабушка огорчённо вздохнула:

      – А завтракать ты не собираешься?

      Я хотел ответить что-нибудь резкое, в духе «нет, не собираюсь!». Чтобы она наконец поняла – я тоже человек и имею право голоса. Но вместо этого я примирительно вздохнул:

      – Давай уже свои равиоли!

      – Вот и умница! – просияла бабушка. – Тебе песто добавить?

      «Песто!» – Я только глаза закатил.

      Она