Клинок Тишалла. Мэтью Стовер

поднялся на ноги.

      – Птолан, – позвал он и как бы ненароком удивился, насколько спокойно и невозмутимо прозвучал его голос. – Почтенный Птолан, явитесь.

      Прежде чем зазвучал елейный голос, послышалось не больше пары шагов, – должно быть, Птолан подслушивал за дверью.

      – Да, почтенный Райте!

      – Призовите брата-динамика; если придется – разбудите. – Райте и сам умел обращаться с зеркалом, так что мог бы отправить сообщение лично, но срочное дело вело его в стены Тернового замка – дело, которое не могло ждать и минуты. – Пусть известит Совет, что между артанскими повелителями Трансдеи и эльфами дома Митондионн началась война.

      – Война? – чуть слышно выдохнул Птолан. – Сейчас?

      Райте поджал губы, вглядываясь в ночное небо:

      – Скажем… через часок.

      Когда Птолан поспешил прочь, посол медленно повернулся в угол своей комнаты и, ударив себя кулаком в грудь, предложил алтарю Ма’элКота кровь своего сердца.

8

      Эльфийские посланцы стояли посреди гостиной Винсона Гаррета во всем своем нечеловеческом высокомерном спокойствии, неуместные, как балерины на бойне. Администратору Гаррету оставалось только скрипеть зубами и делать вид, будто стекающие из-под мышек струйки пота нимало его не беспокоят.

      Обстановку гостиной он спланировал лично, в основном по образцу Кедрового зала английского замка Уорвик. Украшенные замысловатой резьбой деревянные панели, отполированные до темного цвета, покрывали стены на пятнадцать футов в высоту – до самого потолка с изысканной позолоченной лепниной в стиле итальянского барокко семнадцатого века. Камином служило монументальное сооружение из бело-розового мрамора в половину человеческого роста; на полке громоздились здоровенные механические часы, разбрасывая тут и там цветные искры сверкающим самоцветами маятником. В пяти здоровенных хрустальных люстрах сияли три сотни свечей. Рисунок на огромном ковре ручной работы в точности повторял узоры потолочной лепнины, и мебель на нем стояла просто неправдоподобного изящества.

      Богатство и хороший вкус создавали пьянящий коктейль, от которого любой посетитель терялся, осознавая истинные свои отношения с артанским вице-королем, всякий разговор начиная на нотках подобающего Гарретовой власти и проницательности почтения, что, без сомнения, ласкало не столько тщеславие Администратора, сколько его чувство преданности компании. Вице-король был публичной фигурой, лицом компании «Надземный мир», известной туземцам как королевство Артан, и обязан был создавать имидж, вызывающий уважение, которого заслуживала фирма.

      Вот только эти чертовы эльфы…

      Они топтались посреди комнаты, переговариваясь вполголоса, время от времени разражаясь металлически звонким смехом. То один, то другой оборачивался к Гаррету, чтобы вежливо поинтересоваться происхождением вон той ткани или историей определенного типа резьбы по дереву – вопросики, на которые ответил бы разве что дизайнер по интерьеру, а никак уж не человек,