Мент. Оперативный простор. Дмитрий Дашко

слышал, ты вроде как в Петроград собираешься, – продолжил он.

      – Допустим, – не стал отпираться я.

      – Тебе билеты нужны на сегодняшний поезд? – с надеждой спросил он.

      – Что – есть лишние?

      Парень подмигнул.

      – Для хорошего человека всегда найдётся. Ну что – нужны тебе билеты или мне другого покупателя искать?

      – А какие именно?

      – Да любые: хошь в зелёный вагон, хошь в синий, хошь в жёлтый – там, как понимаешь, недёшево, но ты ж вроде с барышней будешь, так что мой совет – в жёлтый бери. Дорога длинная – хоть согреетесь, – он гнусно захихикал.

      Ясно, спекулянт вокзальный, обыкновенный. Довольно распространённое явление как на советских, так и на российских вокзалах. Лишь продажа билетов по паспортам практически ликвидировала билетных спекулянтов как класс, но это, как порой говорила Дашка, не точно.

      – За сколько продашь?

      – Две цены, – ухмыльнулся он.

      – Не пойдёт. Давай полторы.

      Поломавшись для вида, он кивнул.

      – Повезло тебе, дядя, я сегодня добрый. Полторы цены так полторы.

      – Отлично. Тогда мне два билета в этот твой синий вагон, – сказал я.

      – А что не жёлтый?

      – Дорого выйдет.

      Если я правильно понял объяснения Кати, жёлтый вагон или вагон 1-го класса это купейный, синий – плацкарт, а зелёный – общий.

      Спекулянт поозирался по сторонам и тихо произнёс:

      – Не здесь. Давай с вокзала выйдем, а то слишком много ушей.

      – Пошли.

      Его ухмылки и тон показались мне подозрительными. Я незаметно достал револьвер из кобуры и спрятал его в карман брюк. Нелишняя предосторожность.

      Напротив вокзала находился сквер. Парень уверенно повёл меня к нему.

      – Показывай билеты, – сказал я, когда мы остановились.

      – Покажи деньги.

      Я ненадолго высунул из внутреннего кармана кошелёк.

      Спекулянт кивнул, достал из-за пазуху скомканную стопку билетов и, послюнявив палец, отобрал два.

      – Сколько с меня? – спросил я.

      – Полтинник за оба, – сказал тот, отводя от меня взгляд.

      – Мы оговорились за полторы цены, – сказал я, хотя и понятия не имел, сколько именно стоит билет.

      Но по поведению парня чувствовалось, что меня собирались развести.

      – Молодец, дядя, уважаю, – заулыбался тот. – Сороковник – и не забывай, что пять из них уйдут на дело просвещения в транспорте.

      – Хрен с тобой! – Я отсчитал купюры и протянул их парню.

      Но вместо того, чтобы забрать деньги, тот внезапно осклабился. В его руках появился нож.

      – Значит так, дядя, я передумал. Сделки у нас не будет. Вернее, сделка будет, но вот условия поменялись: ты мне отдаёшь свой кошель – я ведь вижу, что он у тебя набитый, а я за это не стану тебя резать. На мой взгляд, честно. – А на мой – нет, – покачал головой я.

      – Пеняй на себя, дядя! – Спекулянт перекинул нож из руки в руку.

      – Ты лучше на это посмотри, – я продемонстрировал