Глупые комиксы, розовые «мартинсы». Наталия Владимировна Алексеева

рюкзак.

      А потом заржал, раскраснелся, и его многочисленные веснушки слились в одно огромное пятно. Я снова посмотрел на девчонку, которая сидела за моей партой. И тут осознал, что это она! Та самая, в розовых ботинках. Еще не знакомая с жесточайшими правилами нашей гимназии, она не переобулась и не подозревала, что ее за это ждет.

      – Че ты как неродной? – снова долбанул меня по плечу Соколов. – Давай-ка отбери! – И широко раскинул руки, в одной из которых болтался мой рюкзак.

      – Обнимашки? Даже не проси, – покачал я головой.

      – Да ну? – Соколов прекратил ржать и задумчиво потер переносицу.

      И тут в класс вошла Валя Ивлева, с которой мы виделись минут двадцать назад на детской горке. Как обычно, ни на кого не глядя, она протопала в самый конец и уселась на последнюю парту в среднем ряду.

      – С Ивлевой, значит, тискаешься, а со мной не хочешь?! – ухмыльнулся Соколов.

      Свидубская оторвалась от тетради и захихикала как дура. Кочетова немедленно подхватила.

      – Обломись, Романовский, она предпочитает девчонок! – Свидубская встряхнула длинными светлыми волосами.

      – А Макарёк почти девчонка. – Соколов обхватил меня за шею и притянул к себе.

      – Федя, ты бы определился с ориентацией! – отбрехнулся я без особой надежды на освобождение.

      Обе подружки снова засмеялись. Соколов поддержал их лошадиным ржанием. Валя с презрением в глазах выставила средний палец.

      Вплоть до десятого класса Валю Ивлеву никто не замечал – она была совершенно обычной и ничем не примечательной. А в сентябре неожиданно явилась в школу стриженной под мальчика и с септумом в носу. Ее за этот септум как только не склоняли! Но она не сдавалась. Носила короткую юбку и армейские ботинки, несмотря на постоянные замечания от директрисы и жесткий стеб форварда нашей баскетбольной братии – Уварова Ивана.

      И тут в кабинет влетела Ульяна – сестра-близняшка Соколова.

      – Что опять за кипиш, Федя? – поинтересовалась она.

      Пухлые щеки ее разрумянились, дышала она часто и сбивчиво, но на лице сияла такая довольная улыбка, будто Ульяна за дверью целую плитку шоколада приговорила. Она шлепнулась за первую парту и быстро заплела длинные рыжие волосы в тугую косу. При этом с интересом поглядывала, как ее братец лишает меня жизни. Будто мне своего брата мало!

      Но не успел Федька скрутить меня в бараний рог, как чья-то рука выхватила у него мой рюкзак, а меня самого аккуратно оттеснили от Соколова. И вовремя, потому что я уже начал подозревать, что насмерть задохнусь у него под мышкой.

      – Держи, Макар! И не теряй больше, – ласково произнес мой спаситель.

      И я едва не потерял сознание от удивления. Иван Уваров – признанный лидер класса, первый претендент на капитанство в баскетбольной сборной после моего братца – и вдруг помогает конченому лузеру!

      – А ты, Федя, остынь маленько! – добавил Иван, и у Соколова чуть глаза не выпали следом за квадратной челюстью.

      – Вань, ты себя хорошо чувствуешь? –