Дочь лучшего друга. Жизнь после страсти. Ника Климова

не понимаю, – нахмурилась она.

      Мне никак не удавалось подобрать нужные слова.

      – Игорь, ты, что, согласился на ребенка только потому, что я так хотела? Это правда? – для нее это был шок.

      Я выдохнул и признался:

      – Да, но не совсем.

      – Тогда объясни, – потребовала Рита. – Если ты не хочешь ребенка, я уйду. И никогда ничего от тебя не потребую.

      Мысль, что я могу потерять свою девочку, вонзилась в меня сотнями острых осколков.

      – Нет, – я встал и отошел к окну.

      – Что нет?

      – Я не отпущу тебя.

      – Не отпустишь? – Рита не верила услышанному. – Запрешь? Если ты не хочешь ребенка, то к чему все это? Она будет для тебя просто мебелью?

      Моя девочка злилась.

      Я смотрел в ночь за окном и не знал, что сказать. Я понятия не имел, как буду относиться к нашей дочери. И сам себе боялся признаться, что, возможно, никогда не смогу ее полюбить. Но Рита ни за что не должна об этом узнать.

      За спиной раздался шорох. Моя девочка выскочила из постели и поспешно натягивала халат, который с трудом сходился на животе.

      – Ты куда? – растерялся я.

      – Переночую в комнате для гостей.

      – Рита, не надо, – предостерег я ее от поспешных действий.

      – Не вижу причин оставаться здесь, – шмыгнула она носом и хлопнула дверью.

      Сначала я хотел ее остановить, даже успел сделать несколько шагов вслед, но что-то удержало меня. Мы с медведем встретились взглядами. По-моему, он меня осуждал.

      До утра я так и не сомкнул глаз. А едва за окном начало сереть, прошел в гостевую. Постель была пуста. И даже не тронута.

      – Сбежала? – взорвалась в голосе яростная мысль. – Из-под земли достану.

      Я слетел вниз, в гостиную, и остановился как вкопанный. Моя девочка спала на диване, забившись в угол и поджав под себя босые ноги. Такая несчастная, хрупкая и беззащитная. Я подошел ближе и присел на корточки, боясь разбудить ее.

      – Я не заслужил такого счастья, – думал, разглядывая еще не просохшие от слез ресницы. – Но я готов мир перевернуть, лишь бы моя малышка улыбалась.

      Взгляд скользнул вниз. Туда, где билось маленькое сердечко. Я попытался представить, как держу дочь на руках. Но только вспомнил совсем другое: белоснежные стены, запах лекарства и пустой голос «Мне жаль, Ваша дочь умерла».

      Погруженный в свои мысли, я не заметил, как Рита проснулась.

      – Игорь? – она смотрела на меня с искренним недоумением. – Ты… ты плачешь?

      Я быстро вытер промокшие глаза и встал.

      – Почему ты спишь здесь? – спросил грубо, хотя совсем не хотел этого.

      – Просто заснула здесь, – ее глаза смотрели внимательно, будто ощупывали меня. Внезапно Рита вздрогнула и схватилась за живот. – Ой.

      – Что? – испугался я.

      В ее глазах блеснула радость, но едва они встретились с моими, как радость тут же угасла.

      – Ничего. Просто… Малышка тоже проснулась.

      – Толкается? – я смотрел на живот жены, но не видел никаких движений.

      – Да, – смутилась она и встала, собираясь уйти.

      – Подожди, –