Дочь лучшего друга. Жизнь после страсти. Ника Климова

предвкушение, от чего настроение было приподнятым. Вот только почему в окнах спальни темно? Может, моя девочка ждет в гостиной? Как когда-то. Тогда она сбежала из Вены ко мне на пару дней. Воспоминания перенесли меня на два года назад. В те дни в моем загородном доме было жарко. Даже очень. В брюках стало неприятно тесно.

      Нет, в гостиной никого не было. Как и на кухне. И в комнате отдыха. Рита спала. В спальне.

      – Что ж, секс снова откладывается, – разочарованно вздохнул я. Раньше бы разбудил ее поцелуями. – А что тебя удерживает сейчас?

      В полумраке взгляд остановился на Ритином животе. А внутри него жила дочь. Наша с ней дочь. Старая боль обожгла грудь. Мне никогда ее не забыть и ничем не заглушить. Я уже собирался осторожно выйти из спальни, когда заметил на кресле какую-то фигуру. Подошел ближе. Медведь. Мягкий, белый, с бантом на шее. Я оглянулся на Риту. Она так хотела забеременеть, что у меня не оставалось выбора. Мне просто хотелось, чтобы моя девочка была счастлива.

      Я вернул медведя в кресло. На подлокотнике лежал вязанный комбинезон. Такой маленький и такой нежный. Смогу ли я быть хорошим отцом? Смогу ли, вообще, быть отцом?

      Я вышел из спальни и закрыл за собой дверь. В кабинете налил виски и подошел к окну. Алкоголь обжег горло. Зачем я обрек Риту на все это? Надо было отпустить ее. Уйти из ее жизни раз и навсегда. Идиот, возомнил себя всемогущим. Но не учел одного – я никогда не смогу забыть Аню. И заменить ее кем-то – тоже не смогу.

      Залпом допив виски и решив на этом закончить, вернулся в спальню. Рита не шелохнулась. Стоя под горячими струями воды вспоминал, каким было на вкус ее тело; каким податливым оно было в моих руках; как взрывалось оргазмами.

      – С этим надо что-то делать, – решил я твердо, промокая кожу полотенцем.

      Моя девочка спала в той же позе – на боку. Я осторожно нырнул под одеяло и прижался к ней. Она что-то промычала, но не проснулась.

      – Что ж, мы сейчас это исправим.

      Руки двинулись по телу Риты. Я старался не касаться живота. Губы скользили по ее коже. Она заворочалась. Спросонья голос ее был чуть охрипшим:

      – Игорь? Что ты делаешь?

      – Я хочу тебя, – прошептал я, забираясь под шелковую ночнушку жены.

      – Игорь, я устала, – попыталась она отвернуться.

      – А тебе ничего не надо делать. Я все сделаю сам.

      – Игорь, я…

      Я заглушил ее протесты поцелуем. Ответила, но как-то неуверенно.

      – Игорь, живот, – неожиданно воскликнула Рита и оттолкнула меня.

      Она. Меня. Оттолкнула.

      – Что живот? – я даже не пытался скрыть своего раздражения.

      – Ты давишь на него, – она села на постели и включила ночник.

      – Извини, – расслабился я.

      – Игорь, давай не сегодня, – попросила Рита.

      – А когда? – снова начал раздражаться я. – Я уже забыл, как это – целовать тебя. Ты как будто закрылась от меня. Не подпускаешь к себе. Что с тобой происходит, Рита? Я не понимаю.

      – А что ты хочешь понять? – бросила она мне. – Тебя никогда нет дома. Я сижу в этих четырех стенах. И постоянно жду, жду, жду. А чего и сама уже не знаю.