Хроники Арехина. Василий Павлович Щепетнев

взрослый, а жути всё больше и больше.

      – Господин Арехин! Господин Арехин!

      Арехин-младший оглянулся.

      – Это англичанин, писатель и путешественник. Меня к нему папа переводчиком приставил, чтобы разговорный английский подтянуть, – и громко сказал в ответ:

      – Да, сэр, как я рад, что вы уже отдохнули.

      – Благодарю, но я нисколько не устал. Парк этот – местная достопримечательность?

      – Парк – это парк. Место для прогулок, – сказал Арехин-младший.

      – Это я и имел в виду. А это, если не ошибаюсь, лабиринт?

      – Мы тоже так решили, – вежливо согласился Арехин-младший.

      – Аккуратный. С песчаной дорожкой. Что важно, дорожка подметена, следовательно, есть возможность вернуться по собственным следам.

      – Тут уже есть следы. Кто-то вошел в лабиринт. И не вышел, – Арехин-младший указал на отпечатки на дорожке.

      Англичанин наклонился.

      – Вы правы, мой юный друг. Следы принадлежат мужчине, находящемуся на склоне лет, вероятно, отставному солдату, ростом пять футов восемь дюймов, прихрамывающему на левую ногу и курящему… курящему местный заменитель табака – махорку, которую он заворачивает в клочок газеты «Новое время».

      Арехин-младший перевёл слова чужеземного гостя барону – Тольц в английском, по его собственному признанию, пока хромал.

      – Положим, с махоркой угадать нетрудно, – сказал Тольц. – Вон она, самокрутка, в стороне от дорожки лежит. И спичка обгоревшая. Видно, кто-то зажег её, да выбросил и спичку, и самокрутку.

      – Правильно, – выслушав перевод Арехина-младшего, сказал англичанин. – Видите, дальше он идет на цыпочках. Значит, услышал что-то важное или просто интересное, решил подкрасться, потому и бросил samokrutku, чтобы едкий дух makhorki его не выдал. Интересно, кого он надеялся застать врасплох?

      – Не знаю, – ответил Арехин-младший.

      – Эй! – воскликнул Артур Конан-Дойль.

      Никто не отозвался.

      – Ну, конечно, если кто-то и был, то давно ушёл.

      – А следы? Здесь нет следов, ведущих в обратную сторону!

      – Бывают лабиринты с двумя выходами, – рассеянно сказал англичанин. Идти он старался, не наступая на прежние следы.

      – Вы постарайтесь точно наступать на мои следы, вам это будет легко: мои ботинки больше ваших, а шагать я буду нешироко.

      Они миновали два поворота, как вдруг англичанин остановился:

      – Погодите, ребята! Дальше я один!

      Арехин-младший послушно замер, так что Тольц едва не налетел на него.

      – Англичанин велел, – объяснил он барону причину остановки.

      Англичанин пошёл дальше один, но было видно – на песчаной дорожке лежали чьи-то ноги в старых солдатских сапогах и солдатских же штанах времен Александра Третьего. Остальное скрывалось за поворотом.

      – Не приближайтесь, – предупредил англичанин.

      – Не очень-то и хочется, – пробормотал Арехин-младший. Роль переводчика начинала утомлять. Совсем это не весело – быть попугаем и трещать на двух языках. Сначала весело, а потом нет. И ещё ноги чьи-то.

      И ног,