Путь домой. Лонвейт. Наталья Щёголева

слишком явно раскрылась передо мной. Я уже и не припомню, когда бы такое случалось в последний раз. Это верный знак, что мне разрешено ответить на ваш вопрос, дать этот бой… Только я должна предупредить тебя, знание будущего редко приносит облегчение, более того, оно может стать непомерный грузом.

      – Я верю в лучшее… – хмуро возразил Артур.

      – Ты хотел сказать, что волнуешься за своего сына. И это справедливо. Ведь он тоже Гейсборо…

      – Сын?! – едва ли не хором воскликнули изумленные Клары. После секундного замешательства герцог счёл необходимым уточнить:

      – Артур, у тебя есть сын?!

      Артур, поражённый заявлением Эрны, не сразу расслышал вопрос Его Светлости, но в итоге все же утвердительно кивнул.

      – Почему же ты не сказал мне об этом?! – в голосе герцога явно слышалась обида.

      – Прошу вас, милорд, простите меня! Здесь речь не о доверии, а о верности слову. Я дал себе клятву, пока я не разберусь, что за напасть обрушилась на мою голову, никому и полусловом не обмолвлюсь о Генрихе. Посудите сами, почти все верные мне слуги уже мертвы!.. Это уже коснулось и друзей нашей семьи! Я уж не говорю об отце!!!

      – Ты поступил мудро, Артур… – выдохнула Эрна, смерив его долгим тяжёлым взглядом.

      С тем она направилась к своему котлу и начала над ним колдовать. Как-то сам собой под ним занялся огонь, по поверхности налитой в него воды пошли какие-то круги. Эрна то и дело подбрасывала в эту воду какие-то травы, порошки, пока после очередной порции вдруг не раздался резкий хлопок, подобный вспышке пороха.

      Это зрелище почему-то очень рассмешило Натаниэля, чего он не смог скрыть, но осуждающий взгляд отца заставил его взять себя в руки.

      – Не то… И здесь нет… И это не то… – бормотала себе под нос Эрна, продолжая свое занятие.

      – Что она делает? – не выдержав, поинтересовался у герцога Артур.

      – Ворожит, – многозначительно пояснил тот, – Хотя это странно… Уверен, главное она уже увидела и без этого… Ей хватает одно взгляда. Но она сказала «дать бой». Это и правда очень странно!

      А тем временем Эрна словно окаменела, застыла над котлом подобно скорбной статуе, и ожила только тогда, когда её гости уже начали терять терпение. Теперь она распрямилась и обратила к Артуру невыразимо печальный взгляд:

      – Н-да, сынок, слишком… слишком люто возненавидела Тереза твоего отца, слишком сильно её проклятье, – и Эрна запнулась, не удержала тяжёлый вздох. Дальше её голос звучал словно из небытия, – Ни один из мужчин Гейсборо не будет счастлив в браке. Любая женщина, решившая родить от них ребенка, обречена на смерть в родовых муках. Так на свет будут появляться мальчики, и только мальчики, которые в свою очередь обречены на ужасную мученическую смерть, либо из-за козней братьев, либо от… проказы. Ох, слишком люто возненавидела Тереза твоего отца, Артур. Твой род проклят аж до седьмого колена…

      Глаза Артура изумлённо расширились:

      – Значит это… это правда?! Все эти сказки… Ты хочешь сказать, что это правда?!

      – Ты