Надя и Марея. Диана Юнкевич

Надя никогда еще не видела его таким шумным. Он ерзал на водительском сиденье, то и дело оборачивался к пассажиркам:

      – Вы их не знаете, но поверьте, круче нет никого. Все ж повязано кругом, дышать нечем. Вот уже где сидят! – он к горлу приложил толстую ладонь. – Все с рук сходит, а им хоть бы хны. А главное, хоть одна собака бы… нет, не-ет справедливости в нашем мире, – возмущался Александр Анатольевич, нервно размахивал руками и гневно стучал кулачищем по черному кожаному рулю.

      Надя со Снежей удивленно переглянулись.

      – Нам бы в кювет не улететь, – пробормотала Надя, с тревогой глядя на встречные машины.

      Снежа в это время спокойно допиливала ногти сиреневой пилочкой. Надя вопросительно посмотрела на сестру. Снежа совершенно не обращала внимания на Надю, будто она в машине была одна, но краем глаза все же поглядывала в спину Александра Анатольевича. Между собой и Надей она поставила громоздкую вишневую дорожную сумку, похожую на чемодан. Сумка служила оборонительной стеной, чтобы сестра не нарушала ее личные границы. Из всего сказанного Александром Анатольевичем Надя поняла только одно: какие-то опасные люди вредят всем, если им что-то не понравится. Но какое отношение эти люди имеют к маме с папой, она не поняла.

      – Дядя Саша, вы толком нам расскажете, что случилось? – взволнованно спросила Надя и услышала, как изменился ее голос.

      – Да что рассказывать-то! Я вам говорю, руки у них длинные, отовсюду достанут. Отец ваш так и сказал мне: «Девчонок спрячь и как можно быстрее». Вот я и прячу вас, выполняю поручение Михаила.

      – Дядя Саш, а сами они где? – в который раз спросила Надя.

      – Да где? Где? На работе, на дальний объект поехали.

      Снежа кому-то писала на телефоне, поправляла волосы, красила губы ярко-алой помадой. В общем, вела себя как обычно.

      – Что там произошло, точно не знаю, вроде крыша обвалилась. Там телефон не берет, слышимость никудышная, хоть что-то разобрал, на том и спасибо.

      Две длинные, худощавые ноги в лаптях болтались в воздухе, свисая с плеч дяди Саши, сухая, крючковатая рука грозила Наде кулаком.

      – Лапти черные… – прошептала испуганно Надя. – Что за ерунда? Опять мерещится? Это, наверное, нервы.

      Слева над Александром Анатольевичем заколыхалась черная, грубая ткань. Её подбрасывал легкий ветерок, внезапно залетевший в машину. Неожиданно что-то треснуло, будто из яйца кто-то вылупился, что-то зашевелилось, ткань повисла на тонком, неприятного вида существе: темные, спутанные волосы больше походили на кучерявую меховую шапку. Лисий янтарный глаз в центре лба лукаво светился, пристально и нагло рассматривал Надю. Потом страшилище подмигнуло Наде. Она оторопела. Существо растворилось в воздухе так же неожиданно, как и появилось. Чуть позже Надя заметила, как в голову Александру Анатольевичу, прямо в темя, ловко заползает змея, на кончике хвоста был надет черный лапоть.

      Дядю Сашу будто подменили, странный какой-то он стал. Надя прислушивалась внимательнее. Рот временами кривился то вправо, то влево, голос от грубоватого, металлического баса переходил в писклявый, неприятный. Он что-то вспоминал, испуганно вжимал голову в плечи, подозрительно, как-то