Первое дело Еремея. Василий Павлович Щепетнев

люди не борются с Ненасытным Зовом?

      – Боролись в прошлом, когда границы Смерти простирались далеко к северу. Зимою Озёрный Сайрин слабеет, а в крепкие морозы засыпает. Тогда его и уничтожают

      Шаман задумался. Дымок из трубки едва курился, и увидеть в нём можно было всё. Или ничего, только сизый дымок.

      – Зима… Зима наступит не скоро. И дети тогда родятся поздно, не весною, а осенью… Но зато сохранятся воины, сильные, здоровые воины. Благодарю за совет, светлый брат.

      Они посидели ещё немного. Молча. Наверное, теперь Еремей должен был бы попросить совета, но он не знал, что спрашивать.

      – Светлые Люди любят тишину? – вдруг нарушил молчание шаман. О какой тишине идёт речь? О статис-поле, догадался Еремей.

      – Да, Мудрый Шугадан-Оглы, – осторожно, осторожно, не наболтай лишнего.

      – Люди Льда отдают тишину своим мёртвым. Для мёртвых тишина и есть звук. Там, в тишине, они слышат нас и иногда помогают, посылая оттуда вещие видения. Люди Льда чтят своих мёртвых.

      Еремей только склонил голову. Чтят своих мёртвых. Значит, дорожат местом упокоения. И добром оттуда не уйдут.

      – А есть ли поблизости ещё Места молчания, мудрый Шугадан-Оглы? Места, где нет мёртвых людей племени Льда?

      Шаман помедлил с ответом, посмотрел на Еремея, вздохнул.

      – Есть маленькие, но очень тихие пятна молчания. Их трудно найти, можно пройти в шаге и не заметить. Оно же не кричит, молчаливое пятно, оно молчит. Люди Льда знали несколько местечек, но сейчас они боятся Ненасытного Зова. Потом, зимою, когда мы вернем себе материнский остров, я покажу такое пятно тебе, Светлый брат.

      Трубка погасла

      Шаман поднялся.

      – Тебя ждут люди твоего племени. Светлый брат?

      – Да, ждут, – поднялся и Еремей. Что ж, пора расставаться.

      Он опять коснулся рукою костяной занавеси.

      – Когда я умру, мои кости тоже будут стучать на ветру, – вдруг сказал шаман, глядя на свои руки.– Если, конечно, племя признает, что я был хорошим шаманом.

      Ага, значит, это шаманские косточки, а не остатки пиршественного обеда. Вот как важно не делать поспешных выводов.

      Рон подвёл клося. Помощник шамана сопроводил их до границы стоянки круглолицых.

      Когда они отъехали. Еремей спросил у Рона:

      – Почему он зовет нас светлыми людьми? Из-за цвета кожи? Но она лишь немногим светлее, чем у людей Льда.

      – Отец Колыван говорил, что это из-за того, что мы пришли с юга, светлого места. Места, куда уходит на зиму солнце.

      – Вот как…

      Похоже, каждое слово мудрого Ша имеет два значения. Или три.

      Достопочтенный Хармсдоннер словно случайно прогуливался около Дома Совета. Не прогуливался, а давал указания, как получше обустроить прилегавшую к Дому площадь.

      – Отец Еремей, вы уже вернулись! – он подошёл к молодому священнику поближе.

      Еремей соскочил с клося, передал поводья Рону. – Отведи его в конюшню.

      – Как вы нашли круглолицего?