Ковчег спасения. Пропасть Искупления. Аластер Рейнольдс

Но раз уж мы сюда добрались, почему бы не заглянуть малость поглубже? Глупо отказываться от такой возможности.

      – Нет.

      – Если хотите, чтобы я вам помог, позвольте узнать, во что я ввязываюсь и чего ради.

      – Корабль не выдержит!

      Торн улыбнулся:

      – Он уже выдержал больше, чем от него ждали. И выдержит еще. Не будьте такой пессимисткой.

      В белую камеру вошла представительница демархистов. Она сурово глянула на Клавэйна. С ней прибыли трое феррисвильских полицейских, которым он сдался в космопорту, и четверо солдат-демархистов. Те явились без оружия, но в ярко-красной силовой броне все равно выглядели устрашающе. Он чувствовал себя старым и слабым, полностью в чужой власти.

      – Я Сандра Вой, – сказала женщина. – Вы, как я полагаю, Невил Клавэйн. Согласно информации, полученной от чиновников конвенции, вы настаивали на встрече со мной. Почему?

      – Я дезертировал…

      – Не об этом речь. Почему вам понадобилась именно я?

      – Сандра, я полагал, что могу рассчитывать на гуманное обращение. Я был знаком с вашей родственницей. Кажется, она приходилась вам прапрабабушкой… Извините, но я запутался в поколениях.

      Женщина подтянула себе белый стул, села напротив Клавэйна. Демархисты утверждали, что их политическая система сделала чины и ранги устаревшими и ненужными. Вместо капитанов у них были «начальники кораблей», вместо генералов – «специалисты по стратегическому планированию». Само собой, такие отличия требовали и визуальных свидетельств, но Вой вряд ли признала бы, что многочисленные нашивки и цветные полосы на ее френче означают старомодный воинский чин.

      – Уже четыреста лет никто в наших рядах не носит имя Сандра Вой, – сказала она.

      – Я знаю. Последняя умерла на Марсе. При попытке добиться мира с сочленителями.

      – Вы говорите про события далекого прошлого.

      – Я говорю о том, что было. Мы с Вой находились на одной стороне, участвовали в миротворческой миссии. Я дезертировал к сочленителям вскоре после ее смерти и с тех пор всегда был с ними.

      На мгновение глаза молодой Сандры Вой остекленели. Имплантаты Клавэйна зарегистрировали интенсивный поток данных, принимаемых и передаваемых ее мозгом. Клавэйн был впечатлен. После эпидемии лишь немногие демархисты осмеливались на масштабные нейромодификации.

      – Ваши слова не подтверждаются имеющимися у нас данными.

      – В самом деле? – удивился Клавэйн.

      – Да. По нашим сведениям, Клавэйн прожил не более полутора веков после дезертирства. Вы не можете быть тем самым Клавэйном.

      – Я побывал в межзвездной экспедиции и лишь недавно вернулся. Потому и сведений обо мне за последнее время нет. Но разве это существенно? Ведь конвенция уже убедилась, что я сочленитель.

      – Вы можете оказаться засланным с диверсионными целями агентом. С чего бы вам дезертировать?

      И снова Клавэйн опешил:

      – А почему я не могу дезертировать?

      – Может,