Чунтэ – хранитель джунглей. Натали Варгас

он руки на груди, – но вы показали такой характер, такой монолит стойкости, что утерли нос всем занудам и отщепенцам, которые оправдывали свое участие в нацистском шествии голодом и нищетой…

      Фернандо явно сердился на близорукость испанских властей. Предки его, как он сам рассказывал, происходили из племени патагонцев12. Это легендарный народ гигантов, живших на равнинах современной Аргентины. Фернандо – молчаливый и вечно подозрительный великан. Ему приходилось слегка приседать, чтобы разговаривать со мной и вообще со всеми окружающими его «коротышками». Потому-то он в большей степени предпочитал молчать, а посему его реплики высоко мною ценились.

      Энрике был полной противоположностью своему товарищу. Разговорчивый и любопытный шутник… Правда, в последние несколько недель он изменился. О его прошлом я мало что знала. Он с Фернандо учился в одной школе для дворян в Мадриде. Потом пути их разошлись. Энрике пошел на военную службу, его друг занялся экономикой. Он помогал родственникам восстанавливать свои заводы в Кастилии. Встретились они опять же в Мадриде уже в сорок третьем, а после войны решили нагрянуть в Ленинград. Тогда наши университеты уже набирали студентов…

      Мои приятели мечтали быть археологами и заниматься раскопками Египта и Месопотамии. Но судьба иначе оценила их талант, и через полгода на нас свалилась новость от родителей Фернандо. Будучи аргентинцами, они вернулись обратно в Южную Америку в конце тридцатых годов. Теперь там его ждало некое наследство. В соседней с Аргентиной стране, в Бразилии! О том, каким образом мне удалось сорваться с места и укатить с ними в страну карнавальных шествий, я до сих пор ломаю голову. Я мечтала о Бразилии. Черно-белые фильмы не передавали те краски, кои расплескивались на ряженых праздниках Рио-де-Жанейро. Я видела эту страну через фотографии Женевив Нейлор в фокусе творчества ее мужа Михаила Резникова… Насколько удача улыбалась мне, я поняла несколько недель назад, когда узнала о разрыве дипломатических отношений между моей страной и Бразилией.

      Уже через месяц мы прибыли в Испанию в компании дипломатической миссии одного из родственников моей тети. Оттуда кораблем – в бразильский Манаос. Театр оперы, «синема», здания из мрамора, джентльмены во фраках… Мы, «белые люди», легко устроились на новом месте. Фернандо предстояло управлять одной из ферм «каучерос» двоюродного дяди, но уже в начале следующего года наши планы вновь перевернулись. Умерла родственница этого дяди. Она занималась исследованием земель Амазонии в северной части континента. Наша троица отправилась в Перу, в Икитос – город каучуковой лихорадки. Кораблем по Амазонке, на котором мы и прослышали о легендарных древних городах! Имя легенды – Эльдорадо – еще долго звенело в наших ушах, пока мы не оказались здесь, в далеко не туристических джунглях…

      Но в общем и целом Фернандо всегда был занят своим таким же грандиозным, как и он сам, фотоаппаратом. С ним перемещалась и вся его фотолаборатория. На двух мулах. Энрике

12

Патагон – ст.-исп. большая стопа