Тайная сторона Игры. Василий Павлович Щепетнев

– она указала на Петрушенко.

      – Ну, да, да, конечно,– пробормотал предкомдомуправ. – Как же иначе? Убедиться и прочее…

      – А еще кто-нибудь?

      – Больше никого, – твердо ответила женщина.

      Лютов-Куртка, не вмешиваясь в разговор, попросту хотел оттолкнуть Арехина, да и войти, но Арехин не отстранился, и потому толчок Лютова пропал зря.

      – Не торопитесь, – только и сказал Арехин, но сказал так, что предкомдомуправ уверился: в отделении МУСа грядут перемены.

      – К вам, быть может, будут вопросы. Пожалуйста, подождите нас здесь, – и Арехин открыл дверь. Постоял на пороге, никого не пропуская, потом шагнул внутрь. Лютов за порог не переступал (вообще-то от рождения он был Лютиковым, это Арехин знал наверное), Оболикшто вообще не торопился, Пусть новый сотрудник покажется во всей красе…

      Наконец, Арехин вернулся к порогу.

      – Доктора вызывали? – обратился он к Петрушенко.

      – Нет. Мы подумали, зачем доктор, раз головы нет. Да у нас и доктора-то никакого в доме нет. Жили раньше, но…

      – А поблизости? В соседних домах?

      – В соседних уцелели. Доктор Бурмачев, например.

      – Значит, зовите доктора Бурмачева, – он присел на корточки, разглядывая замок.

      – Только он того… по женским болезням…

      – За неимением гербовой… К тому же у нас как раз женщина. Собачек сыскных, конечно, нет? – обратился он к Оболикшто.

      Тот лишь криво усмехнулся.

      – А экспертов? Дактилоскопистов, фотографов, баллистиков?

      Усмешка стала еще кривее.

      – Жаль. А ведь если поискать, то не в соседнем доме, так на соседней улице кого-нибудь найти можно было б…

      – Это вряд ли. Если кто из той сволочи уцелел в семнадцатом, давно уже на юге, в Крыму, – сердито сказал Лютов.

      – И это может быть. Зато этой сволочи развелось препорядочно.

      – Какую такую сволочь вы имеете в виду, гражданин Арехин?

      – Например ту, которая убивает несчастных женщин. А вы, гражданин Лютов?

      Тот пробурчал что-то невразумительно-матерное.

      – Вы, любезнейший, посторонних людей видели? – обратился Арехин к дворнику.

      – Не могу знать, – угрюмо ответил тот. – Прежде я каждого жильца знал в лицо, да что в лицо, всю подноготную знал. И знакомых знал. А теперь налезло народишку… – он махнул рукой. – Из старых знакомых к барышне заходили сестра вот ее, Надежда Викторовна, да ейный провожатый.

      – Дмитрий Пеев, – привстал с табуретки молодой человек.

      – Потом этот… студент… – дворник почесал затылок, то ли вспоминая имя студента, то ли по привычке маленького человека выглядеть глупым.

      – Матвей Доронин, – подсказала женщина.

      – Точно, точно, он, – слегка ожил дворник, – ну, и крестный ее.

      – Да, крестный ее любит… любил, – поправилась женщина.

      – Да. А незнакомые… Ко многим ходят. Барахольщики – купить, продать, обменять. Или кто с оказией письмо передать, посылочку… Ходят постоянно, не углядишь. Хорошо, если не навалят на лестнице…

      – И к Елизавете Викторовне