Мент правильный. Дмитрий Дашко

никогда не сдаются!

      Хрен знает, что со мной приключилось, но мент – на то и мент, чтобы из любой ситуации, даже той, что описывают фразой «полная задница», выйти победителем. А иначе грош мне цена в базарный день.

      Одно жалко: как там дочка, как ребята из отдела? Уж не знаю, доведётся ли свидеться с ними. Скорее всего – нет, по вполне понятным причинам.

      Вряд ли доживу до двадцать первого века, учитывая то, что ждёт страну впереди. Одна Великая Отечественная чего стоит… Сколько людей погибнет, не узнав, что такое сладкое слово «победа»!

      Но до войны ещё двадцать лет, и вряд ли мои познания о промежуточных патронах и командирских башенках на танках принесут пользу здесь и сейчас. Да и кто станет меня слушать?

      Нет, я опер и если могу чем-то оказаться полезным стране, в которой когда-то родился, то только полученными за время службы навыками.

      Михаил сказал, что я тоже работаю в угрозыске, то бишь по прямой профессии. Пора узнать детали.

      – Слушай, Миша, ты – агент второго разряда, а я – кто? – закинул удочку я.

      – Ты? Ну ты же у нас грамотный, потому делопроизводителем служишь, – огорошил меня Михаил.

      Твою дивизию! Вот удар – так удар! Неужели я долбаная канцелярская крыса?

      Но тут Миша хмыкнул, и я понял, что меня банальным образом разводят.

      – Успокойся, Жора. Ты тоже агент и, представь себе, тоже второго разряда, – успокоил он.

      Фух… прямо от сердца отлегло.

      Ну не лежит у меня душа к перебиранию и складированию бумажек… Тут уж ничего не попишешь. Такой вот у меня характер. Лучше под пулю, чем рапорта строчить. Хотя тут я малость передёргиваю. Писанины в органах всегда хватает. Иной раз шутят, что главное оружие опера – это его ручка. И, в общем-то, это не так уж далеко от истины.

      Мне в первый раз пришлось применять огнестрельное оружие в командировке в Чечню, до этого как-то обходилось. Там же, кстати, и рану схлопотал, когда в спину прилетел осколок от шальной мины.

      Миша оценил мою задумчивость по-своему, решил, что я устал и быстро засобирался, пообещав, что завтра заскочит, причём не один, а с ребятами из Угро.

      И как мне на душе стало хорошо после его слов, как тепло… Наверное, так всего было один раз в прошлой жизни, когда узнал, что Дашка родилась. Я тогда неделю как сам не свой от счастья ходил. Готов был расцеловать каждого встречного-поперечного.

      Тут кто-то окликнул меня. Я скосил глаза и понял, что моей особой интересуется сосед – бородатый мужичок с хитрым взглядом и окладистой бородкой.

      – Зря, мил человек, от махорочки-то отказался. Не тебе, так другим бы сгодилась, – пожурил он.

      Я пожал плечами. Зря, не зря – это уж моё дело.

      – Может, хоть сальцем поделишься? – как-то по-детски заканючил бородач. – А то здесь такая кормёжка, что не знаешь, от чего попервей ноги протянешь: от хвори или с голодухи.

      Поскольку у меня было умиротворённое настроение, я охотно поделился с мужичкой салом, даже позволил тому отрезать кусочек от буханки.

      После того, как сосед, чавкая и отрыгивая, покончил с угощением,