Сирийская жара. Ирина Дегтярева

и поверх нее валик. Сама хозяйка комнаты, журналистка Олеся Меркулова, стоя в темноте у окна, выглядывает во двор, вытянув длинную тощую шею. Кто-то бы сказал «утонченную», но Олеся обладает редким для женщин, а уж тем более для журналистов качеством – самокритичностью. Она считает себя обычной, приземленной даже. Никаких изысков, все по рабоче-крестьянски. Все подчинено работе. Отсюда небрежность в прическе и внешности. Балахонистая одежда и собранные на затылке в лохматый пук волосы.

      В особенно горячую пору сдачи материала в печать или в эфир Олеся напоминает безумного профессора и так же выглядит, когда начинает собирать информацию. «Акула пера» – это не про нее, она скорее рыбка-клоун, готовая соприкасаться с ядовитыми щупальцами актинии, чтобы ее не сожрал более крупный хищник. Впрочем, от акулы она тоже переняла кое-какие качества: не спать сутками и постоянно шнырять по океану информации, вылавливать из массы мусора нечто съедобное. Хотя и несъедобное сойдет. Меркулова обладает акульей способностью выплевывать собственный желудок и промывать его в океанской воде.

      На подоконнике валялся кусок исковерканного металла – осколок из аэропорта в сирийском Эш-Шайрате. Она была там год назад вместе с сотрудниками ФСБ. И едва не погибла вместе с ними. Как Олеся шутила, вернувшись: «Чуть не оставила кота сиротой».

      По итогам командировки вышел сюжет про махинации «Белых касок» и немного про курдов YPG. Меркуловой удалось взять интервью у одного из них, она частично дала комментарии курда закадровым текстом, но теперь снова вернулась к той диктофонной записи.

      Год назад она готовила материал, что называется, с колес, вернее, с шасси самолета, прилетевшего в «Чкаловский» и взметнувшего искристый снег на взлетно-посадочной полосе. Основной упор репортажа пришелся на «Белые каски», а интервью с курдом осталось втуне. Хоть и делала она интервью впопыхах, но все же…

      Вчера Олеся отыскала тот диктофон и прослушала снова, рассчитывая выжать из этой записи еще на один полноценный репортажик. Она привычно стала записывать в блокнот каждое слово интервью. Так она врастала в материал, вспоминала свои ощущения, мимику говорившего курда, явно подражавшего Оджалану. Чуть полноватый командир YPG отпустил такие же усы, как у руководителя РПК, говорил вальяжно, развалясь на подиуме, покрытом ковром, и неторопливо перебирал четки крепкими не слишком чистыми пальцами.

      Говорил он на курманджи. Переводил полковник Петр Горюнов, который выдавал себя там за багдадца Кабира Салима. Он даже продемонстрировал бдительным курдам свой старый иракский паспорт. На самом деле он работает в УБТ[4] ФСБ.

      Меркулова весь год после возвращения в Москву собиралась с ним встретиться и взяться за него всерьез, чтобы вытрясти эксклюзив. Но Горюнов без конца мотался по командировкам. Как ни позвонит ему Олеся, он то в Узбекистане, то в Туркмении, то снова в Сирии. И все отшучивался, вспоминая, как они в модуле в Латакии резались с ней в картишки. Она деликатно

4

УБТ – Управление по борьбе с терроризмом.