Волк среди теней. Дэвид Геммел

сердито оборвал он. – Я ничего не говорил ему про женщину и детей. Просто велел ему искать беженцев.

      – Даниил, чтобы произвести на него впечатление посильнее, ты сказал, что Бог повелел тебе послать его искать беженцев на западе.

      – Какая разница? Я же не говорил ему, что они обязательно там будут.

      – Ты меня удивляешь: для человека такого умного и быстро соображающего все должно быть ясно само собой. Ты-то мог послать его туда на авось. Но для Бога «авось» не существует. У Себастьяна не было сомнений, что найдет там беженцев, – и он их нашел. Когда был особенно им нужен. И он совершил порученное ему, Даниил. Изрешеченный пулями, он совершил порученное ему.

      – Что происходит со мной, Лиза? Все идет наперекосяк.

      – Не думаю. А как насчет моления?

      – Какого еще моления?

      – Или ты не слышал? Тот фермер спросил, можно ли ему присутствовать, когда ты будешь молиться, и не меньше пятидесяти закивали. Они хотят слушать тебя. Хотят присутствовать при том, как Бог говорит с тобой.

      – Я не могу, ты же знаешь…

      – Я-то знаю. Но у тебя нет выхода. Ты затеял этот обман и должен его поддерживать. Ты дал им надежду, Даниил. Теперь ты должен найти способ ее укреплять.

      Кейд стукнул кулаком по ручке кресла:

      – Я не проповедник, прах меня побери! Дьявол! Я же не верующий!

      – Теперь это значения не имеет. Ты – Даниил Кейд, Пророк Божий, и сейчас тебе предстоит похоронить своего первого мученика. На Игере не сыщется ни единого человека, который согласился бы пропустить твою надгробную речь.

      Лиза оказалась права. Вечером к Кейду пришел Гамбион и сказал, что они похоронят Себастьяна на высоком холме над равниной. И попросил Кейда сказать над могилой несколько слов, а когда бывший разбойник поднялся по склону в закатном зареве солнца, уже скрывшегося за западным отрогом, на траве вокруг только что выкопанной могилы молча стояли шестьсот человек. Кейд принес с собой Библию. Он глубоко вздохнул.

      – Давным-давно, – сказал он, – Господа нашего Иисуса спросили о последних днях, когда овцы будут отделены от козлищ, и его ответ был таким, какой обрадовал бы Себастьяна. Потому что в этом ответе не было ни единого проклятого словечка о том, что нужно всю жизнь блюсти добродетель. Что к лучшему, так как Себастьян был горячим мальчишкой и успел натворить дел, о каких предпочел бы поскорее забыть. Но когда Господь подошел к тем, кто подлежал огню и проклятию, он сказал: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли меня; болен и в темнице, и не посетили Меня». Тогда они ответили словами: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице и не послужили Тебе?» Тогда Он ответил им: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали это одному из сих меньших, то не сделали Мне».

      – Хотите знать, что это означает? – продолжал Кейд. – Если так, то спросите об этом