Малыш от чужого папы. НеСлучайная связь. Вероника Лесневская

Лиля, – с теплом и какой-то гордостью в голосе представляет меня папа. – умница, красавица, полиглот. Мастер на все языки, – по-доброму хохочет и приобнимает меня за плечи.

      В любой другой ситуации мне было бы приятно, и я бы посмеялась вместе с ним, но сейчас… Закашливаюсь и опускаю глаза. Неловко. И каждое слово в сложившейся ситуации воспринимается превратно.

      Чувствую на себе пристальный взгляд Мейера. Под кожу забирается. Словно изучает. Разобрать на винтики меня хочет. Вот только я не механизм. И «работаю»… непредсказуемо, даже для самой себя.

      – Приятно познакомиться, Лилия, – произносит Артур бесстрастно, а в голове эхом отзывается «сладкая», «рыбка». Только голосом другим, ласковым и срывающимся.

      Тяжело сглатываю, впиваюсь ногтями в свои ладони, чтобы хоть как-то себя в чувства привести. Но даже боль не помогает. Тело здесь, а мысли и чувства остались в той ночи.

      Познакомились. Так и есть. Только сегодня имена друг друга узнали. А вчера был просто случайный секс. Как нам общаться после всего произошедшего? В одном доме находиться?

      Но, кажется, Мейера это ничуть не смущает.

      Он… руку для приветствия протягивает. Серьезно? Как будто ничего не было минувшей ночью между нами! Впрочем, возможно, для него так и есть. Повеселился, оплатил, забыл.

      А я не могу так. Знаю, что если коснусь его горячей, грубоватой ладони, то взорвусь. Я с трудом эмоции гашу. Глубже их заталкиваю, а они наружу рвутся.

      Рука Артура так и зависает в воздухе. Без ответа. Со стороны мое поведение выглядит странно.

      – Взаимно, – выдавливаю из себя со скрипом.

      Мечтаю сквозь землю провалиться, хотя и так уже низко пала в его глазах. Тем не менее, насилую себя и тоже поднимаю ладонь. Медленно, неуверенно…

      – Садитесь обедать! – с искусственной улыбкой восклицает Лариса. – Все остынет! Артур, вы любите тафельшпиц?

      На лице Мейера мелькает тень недовольства, но лишь я ее замечаю. Мачеха же продолжает тараторить. Называет какие-то сложные австрийские блюда. И как только выговаривает? Долго тренировалась, наверное. Перед зеркалом. На что только не пойдешь ради состоятельного «зятя».

      – Есть еще ростбиф Жирарди, краутфлекерль, – вещает, словно википедия. – И…

      Артур прерывает ее тихим покашливанием.

      – Не стоило утруждать себя, – старается сохранять безэмоциональный тон, но в воздухе витает напряжение. – Мы едим обычную пищу.

      – Лора, я же говорил, – папа берет мачеху за талию и чмокает в щеку. – Артур – нормальный мужик, а ты от страха пол-ресторана скупила, – хохочет расслабленно.

      Лицо Ларисы дергается в кривоватой улыбке. Сам того не осознавая, отец только что разрушил ее образ идеальной хозяйки. Наверняка она хотела все эти кулинарные изыски за свои выдать.

      – Да, милый, – оправившись от «позора», щебечет мачеха. – Присаживайтесь.

      Перечить мужу Лариса не смеет. Для него она – образцовая жена. И, признаться, исполняет эту роль на «отлично». Поэтому они и вместе до сих пор.

      Папа