Малыш от чужого папы. НеСлучайная связь. Вероника Лесневская

не понравился…

      Подумать только, даже в такой патовой ситуации перебираю! Наверное, поэтому и одинока до сих пор.

      Эйфория сменяется давящим грузом в груди. Откидываю одеяло, которое мне все-таки не приснилось, укутываюсь в простыню. И бреду по номеру.

      В ванной тихо. В жалком подобии кухни – никого.

      Все-таки он уехал. Оставил меня. Навсегда.

      Ты ведь так и планировала, Лиля! Провести ночь – и расстаться. Почему тогда носом шмыгаешь сейчас? На кого обижаешься? На себя злись!

      Да потому что к хорошему привыкаешь быстро! И сложно потом возвращаться в реальность.

      А мне с цербером было по-настоящему хорошо…

      Всхлипнув, разворачиваюсь и возвращаюсь в спальню. На пороге замираю, превращаясь в глыбу льда. Мороз пронзает тело и душу.

      На тумбочке, под основанием лампы, вижу небольшую стопку денег.

      Плата за ночь?..

      Делаю глубокий вдох. Судорожно сглатываю ком обиды, подкативший к горлу. И вздергиваю подбородок, будто меня кто-то видеть может сейчас.

      И во сколько же оценил мои услуги цербер? Нет, даже знать не хочу.

      Шустро одеваюсь, хватаю чемодан и собираюсь покинуть номер, но оборачиваюсь. Если я оставлю деньги здесь, то их заберет кто-нибудь из персонала. Однако будет выглядеть так, будто это я.

      Мало ли, вдруг цербер до конца своего отдыха еще кого-нибудь сюда притащит. И узнает.

      Встряхиваю головой, делаю шаг к тумбочке и двумя пальцами беру деньги, как что-то грязное и противное. Так и несу вниз.

      Нахожу администратора – женщину лет сорока, неторопливо попивающую чай.

      – Я из номера… – достаю из заднего кармана джинсов ключ, который цербер оставил в коридоре, и пытаюсь вспомнить цифру.

      – Из люкса? – гордо уточняет.

      – Ну да, – усмехаюсь я, вспоминая комнату. – Со мной был мужчина, – произношу холодным тоном, когда внутри горю от стыда. – Он не оставлял контакты на случай, если забудет что-нибудь?

      Женщина смотрит на меня сочувственно, будто это он меня забыл в проклятом номере! Благоразумно не задает неудобных вопросов.

      – Хм. Извините, я персональные данные не имею права предоставлять. Но… – подается вперед, облокотившись на стойку регистрации. – Фамилию могу вам сказать, если пообещаете не выдавать меня, – шепчет заговорщически.

      Складывается впечатление, что администратор вошла в мое положение и помочь хочет. Несчастной девушке, брошенной после проведенной ночи.

      – Нет-нет! Не надо мне ни имени его, ни адреса, – осекаю ее. – Сможете передать ему кое-что? Отправить туда, где он остановился?

      Подумав, женщина кивает.

      Беру со стола чистый лист бумаги, сворачиваю его в некое подобие конверта. Вкладываю деньги. Всю сумму. Вплоть до рубля. Ничего мне от него не нужно!

      Передаю администратору, и она задумчиво крутит в руках конверт. Потом помечает что-то на обороте. Наверное, адрес. Но не могу прочесть: на таком расстоянии буквы плывут. Кажется, я посадила зрение, постоянно работая за компьютером.

      – И еще, – спохватываюсь, вспомнив, что у цербера есть дочь и,